Все жанры Все авторы
Как скрывался Черный Билл - О. Генри

Как скрывался Черный Билл

Автор

Страниц

10

Год

—

О. Генри - легендарный американский писатель и юморист, чье творчество превосходит все границы и времена. Он создал неповторимую картину американской жизни на рубеже XIX-XX веков, передавая ее контрасты и парадоксы через гротескные ситуации своих произведений.

Однажды, на железнодорожной платформе станции Лос-Пиньос, сидели два художественных персонажа. Первый - высокий, жилистый человек с краснолицей, крюкобразным носом и горящими глазками, на которых играли белесые ресницы. Он неутомимо болтал ногами, обдумывая свои следующие приключения. Рядом с ним находился его приятель - толстый, обтрепанный и унылый, как будто прожил на своем теле все крутые и перевернутые стороны жизни.

У этих двух неунывающих товарищей на лице видны глубокие морщины, словно швы, натертые жизнью. Это стало символом их непоколебимости и силы, которая помогает им пережить все житейские трудности.

Такие люди, как эти образы О. Генри, способны преодолевать преграды и снова и снова возвращаться к вершинам успеха. Их деловая хватка и непревзойденная смекалка помогают им справиться с любыми испытаниями, выносливость которых заставляет многих упасть духом. Богатство жизненного опыта и готовность брать от нее все, что она предлагает, отличает этих людей от остальных.

Таким образом, О. Генри описывает героев своих произведений, погружаяся внутрь их душ и передавая нам свою особенную, уникальную панораму американской жизни. Его произведения заполняют наши литературные полки, оставляя в нас след, который никогда не сможет стереть время.

Читать бесплатно онлайн Как скрывался Черный Билл - О. Генри

Худой, жилистый, краснолицый человек с крючковатым носом и маленькими горящими глазками, блеск которых несколько смягчали белесые ресницы, сидел на краю железнодорожной платформы на станции Лос-Пиньос, болтая ногами. Рядом с ним сидел другой человек – толстый, обтрепанный, унылый, – должно быть, его приятель. У обоих был такой вид, словно грубые швы изнанки жизни давно уже натерли им мозоли по всему телу.

– Года четыре не видались, верно, Огарок? – сказал обтрепанный. – Где тебя носило?

– В Техасе, – сказал краснолицый. – На Аляске слишком холодно – это не для меня. А в Техасе тепло, как выяснилось. Один раз было даже довольно жарко. Сейчас расскажу.

Как-то утром я соскочил с экспресса, когда он остановился у водокачки, и разрешил ему следовать дальше без меня. Оказалось, что я попал в страну ранчо. Домов там еще больше, чем в Нью-Йорке, только их строят не в двух дюймах, а в двадцати милях друг от друга, так что нельзя учуять носом, что у соседей на обед.

Дороги я не нашел и потащился напрямик, куда глаза глядят. Трава там по колено, а мескитовые рощи издали совсем как персиковые сады, – так и кажется, что забрел в чужую усадьбу и сейчас налетят на тебя бульдоги и начнут хватать за пятки. Однако я отмахал миль двадцать, прежде чем набрел на усадьбу. Небольшой такой домик – величиной с платформу надземной железной дороги.

Невысокий человек в белой рубахе и коричневом комбинезоне с розовым платком вокруг шеи сворачивал самокрутки под деревом у входа в дом.

– Привет, – говорю я ему, – может ли в некотором роде чужестранец прохладиться, подкрепиться, найти приют или даже какую-нибудь работенку в вашем доме?

– Заходите, – говорит он самым любезным тоном. – Присядьте, пожалуйста, на этот табурет. Я и не слышал, как вы подъехали.

– Я еще не подъехал, – говорю я. – Я пока подошел. Неприятно затруднять вас, но если бы вы раздобыли ведра два воды…

– Да, вы изрядно запылились, – говорит он, – только наши купальные приспособления…

– Я хочу напиться, – говорю я. – Пыль, которая у меня снаружи, не имеет особого значения.

Он налил мне ковш воды из большого красного кувшина и спрашивает:

– Так вам нужна работа?

– Временно, – говорю я. – Здесь, кажется, довольно тихое местечко?

– Вы не ошиблись, – говорит он. – Порой неделями ни одной живой души не увидишь. Так я слышал. Сам я всего месяц, как обосновался здесь. Купил это ранчо у одного старожила, который решил перебраться дальше на Запад.

– Мне это подходит, – говорю я. – Человеку иной раз полезно пожить в таком тихом углу. Но мне нужна работа. Я умею сбивать коктейли, шельмовать с рудой, читать лекции, выпускать акции, немного играю на пианино и боксирую в среднем весе.

– Так… – говорит этот недоросток. – А не можете ли вы пасти овец?

– Не могу ли я спасти овец? – удивился я.

– Да нет, не спасти, а пасти, – говорит он. – Ну, стеречь стадо.

– А, – говорю я, – понимаю! Сгонять их в кучу, как овчарка, и лаять, чтоб не разбежались! Что ж, могу. Мне, по правде сказать, еще не приходилось пастушествовать, но я не раз наблюдал из окна вагона, как овечки жуют на лугу ромашки, и вид у них был не особенно кровожадный.

– Мне нужен пастух, – говорит этот овцевод. – А на мексиканцев я не очень-то полагаюсь. У меня два стада. Можете хоть завтра с утра выгнать на пастбище моих баранов – их всего восемьсот штук. Жалованье – двенадцать долларов в месяц, харчи мои. Жить будете там же на выгоне, в палатке. Стряпать вам придется самому, а дрова и воду будут доставлять. Работа не тяжелая.

Вам может понравиться: