Как читать книги?

Жанр: Литературоведение / Зарубежная классика

Автор

Страниц

Год

—

Вирджиния Вулф (1882–1941) — выдающаяся английская писательница, занявшая ключевое место в движении модернизма и оставившая глубокий след в западноевропейской литературе XX века. Ее творчество стоит в одном ряду с именами таких великих литераторов, как Джеймс Джойс, Т. С. Элиот, Олдос Хаксли и Д. Г. Лоуренс. С помощью таких знаковых произведений, как «Миссис Дэллоуэй», «На маяк» и «Орландо», Вулф смогла создать индивидуальный литературный стиль, который виртуозно передает сложные нюансы человеческой психологии и эмоций. Это уникальное мастерство сделало ее одним из ведущих представителей психологического романа.

Вирджиния Вулф известна как литературный экспериментатор, она активно разрабатывает теоретические подходы к писательству, уделяя большое внимание не только своим творениям, но и процессу создания литературы в целом. В этом контексте ее критические эссе, такие как «Своя комната», представляют собой глубокие размышления о значении личного пространства и условий для творчества. В этом эссе, Вулф поднимает важные вопросы о роли, которую играют быт и материальные условия в развитии литературного таланта.

Критическая работа Вулф поражает своей интимностью и свежестью взглядов на искусство. Она умело анализирует, как внутренние состояния писателя влияют на его произведения, одновременно интересуясь и природой литературного восприятия со стороны читателя. Ее наследие продолжает вдохновлять современных авторов и критиков, предлагая новые способы осмысления не только женского опыта, но и универсальных человеческих переживаний.

Читать бесплатно онлайн Как читать книги? - Вирджиния Вулф

Своя комната

Глава 1

«При чем здесь своя комната?– спросите вы.– Мы же просили рассказать о женщинах и литературе». Я попытаюсь объяснить. Когда мне предложили выступить с темой «Женщины и литература»^>1, я села у реки и задумалась, что понимать под этими словами. Несколько замечаний о Фанни Бёрни и о Джейн Остен, дань уважения сестрам Бронте и история заснеженного Хоуорта, пара остроумных высказываний о мисс Митфорд, почтительный намек на Джордж Элиот, ссылка на госпожу Гаскелл^>2 – и вопрос исчерпан? Но если вдуматься, проблема женщин и литературы куда сложней. Под ней можно понимать, как вы, наверное, и предполагали, разные вещи: какие они, женщины, или о чем они пишут, или что пишут о них, или же все эти три вопроса хитро переплетены и вы ждете от меня разбора темы во всей полноте. Последний путь казался самым заманчивым, и я уже было задумалась над ним – но тут мне открылась непреодолимая пропасть. Идя этим путем, я никогда не смогу прийти к окончательному выводу. Не смогу исполнить первую обязанность лектора – вручить вам драгоценный слиток истины, который вы унесли бы в своих блокнотах и положили навсегда на мрамор камина. Я могу только высказать свое мнение об одной стороне дела: у каждой женщины, если она собирается писать, должны быть средства и своя комната – но и это, как вы убедитесь, не ответ на фундаментальный вопрос об истинной природе женщин и сути литературы. Я так и не пришла к окончательному выводу – женщины и литература остаются у меня по-прежнему открытой проблемой. Но, чтобы как-то оправдать ваши ожидания, я постараюсь показать вам, что привело меня к этому мнению о своей комнате и деньгах. Проведу вас без утайки по всему лабиринту моей мысли. И может быть, когда раскроются стоящие за этим мнением идеи и предрассудки, вы решите, что не так уж они далеки от женщин и литературы. В спорных вопросах – а проблемы пола все таковы – в одиночку не найти истины. Можно только показать, как сложилось собственное мнение. И пусть слушатели сами делают выводы, подмечая за оратором его непоследовательность, его пристрастия, слабинки. Вымысел в этом случае может оказаться ближе к правде, чем факт. Поэтому я и хочу воспользоваться правами и всей свободой романиста и рассказать, как незадолго до прихода сюда я мучилась два дня поставленным вопросом, поворачивая его так и эдак в свете будней. Нужно ли говорить, что описанного ниже нет на самом деле, Оксбридж и Фернхем^>3 – выдумка, как и «я» – безымянное, вымышленное лицо. С моих губ то и дело будут срываться небылицы, но в них может оказаться и доля правды: вы сами найдете ее и решите, стоит ли из нее что-то оставить. Если нет – вы просто бросите все в мусорную корзину и забудете.

Итак, неделю или две назад ясным октябрем сидела я в раздумье у реки (кто «Я» – не важно, зовите меня Мери Бетон, Мери Сетон, Мери Кармайкл^>4 или как угодно). Проклятый вопрос, на который я должна ответить, – женщины и литература, этот объект столкновения людских предубеждений и страстей, притянул, словно хомут, мою голову к земле. Справа и слева от меня жгуче пламенели багрянцем и золотом какие-то кусты. На дальнем берегу застыли в вечном плаче ивы, распустив волосы. Река своевольно отражала что-то от неба, и моста, и горящего дерева, а когда по отражениям прогреб в лодке студент-выпускник, воды сомкнулись, словно никого и не было… Там, на берегу, любой сидел бы себе целый день и думал. А дума (хотя это слишком громко сказано) уже забросила свою ниточку в струю. Долго качалась туда и сюда среди отражений и водорослей, всплывая и снова уходя под воду, как вдруг… знаете легкий толчок, внезапность блеснувшей мысли? И затем осторожное извлечение ее на свет и придирчивый осмотр? Увы, при свете дня она оказалась пустяком, мелочью – хороший рыбак такую не возьмет, а пустит обратно в воду, чтоб нагуляла вес. Сейчас я вас не буду беспокоить этой мыслью, но если вы приглядитесь, то сами выудите ее из рассказа.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: