Все жанры Все авторы
Книга завещаний. Французские поэтические прощания и завещания XIII–XV веков (сборник) - Ярослав Юрьевич Старцев, Евгений Владимирович Витковский

Книга завещаний. Французские поэтические прощания и завещания XIII–XV веков (сборник)

Страниц

85

Год

2012

Уникальное творческое переосмысление "Большого завещания" Франсуа Вийона, включающего его знаменитые баллады, стало необычным образцом для подражания. Однако стоит отметить, что это не было первым или единственным таким произведением. Здесь, в данной книге, мы можем погрузиться в французскую средневековую традицию поэтических завещаний - от трагичных и потешных до пародийных и возвышенных. Жеан Бодель, Рютбёф, Николь Бозон, Ватрике Брассенье, Эсташ Дешан, Жан Ренье, Пьер де Нессон и Жан Молине - среди авторов, которые оставили свой след в истории. Большинство из их произведений ранее не были переведены на русский язык и публикуются впервые. Кроме того, этот сборник предлагает один из немногих полных переводов самого "Завещания" Вийона. Раскрывая наши глаза на уникальное наследие французской литературы, эта книга становится настоящим кладезем для любителей поэзии.

Читать бесплатно онлайн Книга завещаний. Французские поэтические прощания и завещания XIII–XV веков (сборник) - Ярослав Юрьевич Старцев, Евгений Владимирович Витковский

«Уйду, пока не сволокли». Завещательная традиция французского средневековья

Прощание перед уходом в мир иной, равно как и поэтическое завещание – не столько особый жанр, сколько одна из распространённых тем средневековой европейской поэзии. Долгие пассажи, посвященные прощанию с друзьями, встречаются и в старофранцузском эпосе, и в куртуазной лирике; можно увидеть и несомненную связь с античной и с библейской традицией, или с фольклорными поминальными плачами и прощальными песнями. Однако, самостоятельной темой стихотворной речи поэтические заветы становятся с расцветом городской поэзии на вульгарных языках, вполне к тому времени олитературившихся, в XII–XV веках. Во Франции – собственно в стране «языка ойль», без учёта совершенно особого провансальского мира, – центром профессиональной поэзии третьего сословия становятся сначала богатые города северо-востока – Аррас, Бетюн, Камбре, Амьен, Турне, – а потом и догоняющие их столицы крупных феодальных доменов, Париж и Дижон, Орлеан и Блуа. Поначалу речь идёт о переплетении разных повторяющихся мотивов – покаяние, наставление, обличение грехов, молитва, прощальная похвала покровителю, – но постепенно завещания обретают некоторое жанровое единство за счёт как минимум двух формальных элементов: череда последовательных перечислений (что позволяет отнести многие произведения этого жанра к традиции средневековых перечней) и клишированные речевые обороты, заимствованные из настоящих завещаний и исповедей.

Этапы формирования этой традиции восстановить очень легко: если не все произведения сохранились и стали известны потомкам, то самые яркие переписывались многократно, и этот пунктир выстраивается в хорошо различимую линию.

Почти неоспоримое начало истории поэтических заветов – произведение, которое не является ни завещанием, ни примером городской поэзии: «Стихи о смерти» цистерцианского монаха Гелинанда из Фруамона, 600 строк страстной речи, обращенной к Смерти.

Смерть, что меня манком сманила
И тело бросила в горнило,
Где зло изыдет жаркой влагой,
Ты тщетно палицей грозила:
Никто не повернул правила,
Не поднял ввысь иного стяга.
Смерть, страх перед тобою – благо,
Но кто воздержится от шага
У края собственной могилы?
Засим, простился я с отвагой
И со страстей хмельною брагой:
То не нагреть, что не остыло.
(Пер. С. Бунтмана)[1]

Для последующих авторов Гелинанд не только задал тон и тему – он создал (или первым столь ярко использовал) «гелинандову строфу», 12 восьмисложных строк, рифмующихся по схеме ааb ааb bbа bbа, «одический стих Средневековья» по выражению П. Зюмтора. Именно в этой строфике, и с явными аллюзиями на поэму Гелинанда, написаны в следующие десятилетия аррасские «Прощания».

Три автора, каждый из которых был аррасцем, и профессиональным жонглёром, каждый написал сложенные гелинандовой строфой «Прощания» – перекличка, растянувшаяся на 80 лет, – фактически создали новый жанр, который, в столь строгой форме, на них же и закончился. Стих здесь напитан не только мыслью и страстью, но и гниющей плотью: Жеан Бодель и, 70 лет спустя, Бод Фастуль, обращаются к друзьям и покровителям перед отправкой в лепрозорий, и прощание оказывается совсем не условной литературной формой. «Прощания» поражают неожиданным для этой эпохи отпечатком индивидуальности автора, и даже последнее «прости» не становится у Боделя полным смирением:

Вам может понравиться: