Последний магнат

Жанр: Литература 20 века / Зарубежная классика

Автор

Страниц

Год

2016

"Последний магнат" – неоконченный роман великого Фицджеральда, чья творческая страсть была неподвластна времени. Он прожигал свои дни напролет, сгорая в огне вдохновения, и неоднократно доказывал свою преданность искусству без всякого сожаления к себе. По легенде, Фицджеральд умер от сердечного приступа прямо в своем рабочем кабинете, за столом, на котором возникала магия его слов.

Героем книги является знаменитый киномагнат Монро Стар, обладатель огромной студии в Голливуде, который приобрел свою славу, воплотив американскую мечту в реальность. Но, несмотря на все богатство и успех, он задается глубоким вопросом о стоит ли эта мечта утраченного человеческого счастья.

Книга описывает эпоху золотого века знаменитой кинематографической фабрики и рассказывает о бесконечной трагедии одиночества, которая сопровождала Стара на протяжении его карьеры. Прототипом Монро Стара стал легендарный продюсер "Metro Goldwyn Mayer" – Ирвинг Талберг, чье имя и сегодня увековечено в премии Оскар "За выдающийся вклад в развитие кинопроизводства".

Роман, разумеется, перенесен на большой экран Голливудом, главную роль исполнил самый знаменитый американский актер Роберт Де Ниро. Эта экранизация позволила вернуть жизнь главным героям Фицджеральдовского произведения и захватывающе передать атмосферу золотого века Голливуда.

Читать бесплатно онлайн Последний магнат - Фрэнсис Фицджеральд

Глава I

Я выросла в мире кино, хотя ни разу не снималась. На день рождения ко мне, пятилетней, пришел Рудольф Валентино, – так гласят предания. Я упоминаю об этом, только чтобы показать, что с младенческого возраста могла видеть, как вертятся шестеренки Голливуда.

Одно время меня подмывало написать «Записки дочери продюсера», но в восемнадцать лет не очень это у вас выйдет – засесть за мемуары. И хорошо, что не села: получилось бы нуднее, чем позапрошлогодняя колонка Лолли Парсонс. Мой отец на производстве фильмов делал бизнес, как делают бизнес на хлопке и стали, и меня это мало тревожило. Прозу Голливуда я принимала с безропотностью привидения, назначенного обитать в таком-то доме. Я знала, что кинобизнесом надлежит возмущаться, но возмущение упорно не желало приходить.

Легко сказать так, но труднее добиться, чтобы тебя поняли. В Беннингтоне, где я училась, иные из преподавателей литературы притворялись, будто равнодушны к Голливуду и его продукции. А на самом деле – ненавидели, всеми печенками ненавидели кино, как угрозу своему существованию. А еще раньше, в монастырской школе, милая монашенка попросила у меня какой-нибудь киносценарий, чтобы по нему «разобрать с ученицами, как сочиняют фильмы»; как сочиняют эссе и рассказы, она уже разбирала. Я достала ей режиссерский сценарий, и она, должно быть, ломала, ломала себе над ним голову, в классе же ни разу не упомянула о сценарии и вернула мне его обратно с оскорбленно-удивленным видом и без всяких комментариев. Как бы и эту мою повесть не вернул мне так читатель.

Можно принимать Голливуд, как я – спокойно и привычно, – а можно отмахиваться от него с презрением, какое мы приберегаем для того, чего не понимаем. Понимание-то здесь достижимо, но лишь смутное, проблесками. Не наберется и полудюжины людей, кто смог когда-либо вместить в уме всю формулу и тайну фильмотворчества. И разобраться в одном из таких людей – вот для женщины средство поглубже вникнуть в этот сложный мир.

Ту картину мира, которая открывается с самолета, я знала. Отец всегда отправлял нас с сестрой из Лос-Анджелеса по воздуху – в школу, затем в колледж, – и домой на каникулы мы тоже летали. Когда я перешла на второй курс, Элинор умерла, и пришлось уже одной летать, и всегда она в полете вспоминалась, и я как-то серьезнела, грустнела. Иногда в самолете мне встречались знакомые голливудцы, а порой симпатичный студентик, но нечасто – наступили уже годы кризиса. Во время полета мне редко давали уснуть мысли о сестре и это ощущение резкого рывка от побережья к побережью; настоящий сон приходил разве лишь, когда позади оставались уже теннессийские аэропорты – небольшие, стоящие на хмуром отшибе.

На этот раз мы летели в непогоду, самолет так болтало, что одни пассажиры сразу же откинули назад спинку кресла и отошли ко сну, а другие предпочли не спать вовсе. Двое из неспавших были мне соседями – я слева от прохода, они справа, – и по их отрывочному разговору я уверенно заключила, что они голливудцы. Один и выглядел типично – немолодой еврей, он то говорил с нервной горячностью, то умолкал издерганно, весь сжавшись, словно собравшись для прыжка; второй же был бледный, некрасивый, коренастый человек лет тридцати, которого я определенно видела где-то раньше. В гости он приходил к нам, что ли. Но, возможно, я еще маленькой тогда была, – и я не торопилась обижаться, что он не узнал меня.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: