Печать Мары: Пламя. Книга I

1 мая 1660 года от Рождества Христова. Биржайский замок

Дворецкий Богуслава Радзивилла, Ян из Течина, шляхетского герба Топор, снова подошел к окну. С третьего этажа нового дворца замка окрестности были видны как на ладони. Плац напротив пустовал. Только мастеровые, которые закончили белить стены казармы, отдыхали в тени. За приземистой казармой темнели стены «голландского» бастиона, низкая предвратная башня, трубы домов предместья. Казалось, небольшой обитаемый остров затерялся в бескрайнем лесном океане. На самом деле замок стоял на берегу озера. Покойный Христофор Радзивилл по прозвищу Перун, дед нынешнего владельца, приказал перекрыть плотиной место слияния двух небольших речушек. Образовавшийся водоем теперь надежно прикрыл крепость с севера. Но из небольшого окна башенки на одном из ризалитов замка видно этого не было: только колышущееся зеленое море с застывшими холмами-волнами, подсвеченное косыми лучами заходящего солнца.

Ян прислонил горячий лоб к стеклу. Оно приятно холодило. Шляхтич тяжело вздохнул и снова стал мерить шагами небольшую комнату. Семь шагов в одну сторону, поворот, семь в другую. Вчерашняя попойка давала о себе знать ноющей головной болью и другими тяготами похмелья. А тут еще Богуслав Радзивилл, хозяин замка, не спешил возвращаться с охоты. Ян обернулся и бросил взгляд на молча стоящего в комнате человека. Высокий мужчина в тяжелом дорожном плаще с надвинутым на лицо капюшоном не выказывал никаких признаков нетерпения. Не меняя позы, он замер у стены, покрытой узорами и изображениями гербов семейства Радзивиллов и их родни.

Ян остановился и еще раз тяжело вздохнул. В этот момент человек в капюшоне чуть заметно кивнул в сторону окна. Ян оглянулся. Над лесом поднялась огромная стая птиц. Издалека их можно было принять за ворон, но это были галки. Стая кружила над верхушками деревьев и садиться не спешила.

– Ну наконец-то! Едут, – с облегчением сказал Ян.

Через пару минут копыта лошадей гулко простучали по мосту над рвом, оглушительно прогремели под сводами проездной башенки и неторопливо зацокали по выложенному камнем плацу. Процессия спешилась. Богуслав Радзивилл бросил взгляд на башенку. Ян, сам не понимая почему, отпрянул от окна и буркнул:

– Черт…

Военная привычка не попадаться на глаза начальству работала безотказно, хотя сейчас был явно не такой случай. Ян еще раз посмотрел на человека в капюшоне. Тот как ни в чем не бывало продолжал стоять, погруженный в свои мысли.

Радзивилла пришлось ждать еще полчаса. Чуть слышно скрипнули невидимые петли, массивная дубовая панель в дальнем углу комнаты отошла в сторону. Из темного провала появился невысокий мужчина с тонкими подстриженными усиками и бородкой. Его Высочество, бывший князь Священной Римской империи, бывший магнат и Великий хорунжий Великого княжества Литовского, бывший Великий конюший литовский, бывший староста барский, бывший депутат коронного сейма Речи Посполитой. А теперь шведский фельдмаршал, генеральный наместник герцогства Пруссия. Изменник и предатель, ненавидимый всей Польшей и половиной Литвы. Спаситель Отечества и защитник лютеранской веры, по мнению другой половины литвинов…

Ян склонился в низком поклоне, голова человека в капюшоне тоже опустилась и тут же поднялась. Радзивилл легко кивнул, отвечая на приветствие и сел на единственный стул, стоящий в помещении. Воцарилась тишина. Ян мялся, не решаясь начать. Наконец он откашлялся и произнес давно заготовленную речь.