Тихий дом

Городской дождь не очищал, он лишь размазывал грязь по асфальту и душам. Марк стоял у окна своего офиса на четырнадцатом этаже и смотрел, как фары машин внизу расплываются в длинные светящиеся червяки. За его спиной на столе лежал распечатанный проект – плод полугода работы, бессонных ночей и выгоревших нервов. И на титульном листе, кривым штампом, как приговор, – «НА ДОРАБОТКУ». Подпись: Петров.

Слово «доработка» отдавалось в висках тупой болью. Это не была критика, это была насмешка. Петров, его начальник, человек с лицом уставшего удава и глазами бухгалтера, всегда находил, к чему придраться. Особенно к тем, кто был моложе и умнее его.

– Опять твой царь-батюшка душит? – раздался за спиной голос жены.

Марк обернулся. Лена стояла в дверях, прижимая к груди папку с счетами. Её когда-то бездонные карие глаза теперь казались плоскими и усталыми. На её халате расцветал безрадостный узор из пятен от детской каши.

– Не душит, – буркнул Марк, отворачиваясь к окну. – Работа обычная.

– Обычная? – Лена коротко рассмеялась. Это был сухой, колючий звук. – Марк, мы не можем оплатить садик Алисе. В этом месяце. Опять. Твоя «обычная» работа уже вторые полгода не покрывает даже коммуналку. Мои подработки дизайном – это капля в море.

Он сжал кулаки. Знакомый разговор. Тот самый, что повторялся каждый месяц, как дурной ритуал. Он знал её следующую фразу, знал свой ответ, знал горечь, что за ним последует. Это был танец двух изможденных марионеток.

– Если бы ты тогда не ушла с работы… – начал он, не оборачиваясь.

– Кто бы сидел с ребёнком? Ты? – её голос зазвенел, как натянутая струна. – Ты, который и дома-то только ночует? Алиса уже боится твоего голоса, ты знаешь? Говорит, папа всегда сердитый.

«Потому что на мне всё держится!» – закричал кто-то внутри Марка. Но вслух он не произнёс ничего. Просто сглотнул ком злости, который встал в горле. Он чувствовал себя загнанным зверем в золотой клетке ипотечной квартиры, кредитов и этих вечных, пронзительных глаз жены, которые видели в нём не мужчину, а проблему.

Разговор был исчерпан, так и не начавшись. Лена, тяжело вздохнув, бросила папку на его стол.

–Почта пришла. Для тебя. От какого-то нотариуса.

Она развернулась и вышла, оставив за собой шлейф молчаливого упрёка.

Марк ещё минут пять смотрел в окно, пытаясь унять дрожь в руках. Потом потянулся к папке. Счета, счета, реклама… И конверт из плотной, желтоватой бумаги. Штемпель с названием какой-то дыры – деревня Болотная Крапива. Он равнодушно вскрыл его.

Сначала он не понял. Потом перечитал ещё раз. И ещё.

«…на основании завещания Вашей двоюродной бабки, Ирины Владимировны Замятиной, в Вашу собственность переходит объект недвижимости: жилой дом с земельным участком, расположенный по адресу…»

Дом. Ему оставили дом. Целый дом.

Он медленно опустился в кресло, не веря глазам. Он почти не помнил эту тётку – лишь смутный образ строгой старухи с прямой спиной, приезжавшей к ним раз в пять лет, когда он был ребёнком. Она пахла лесом и чем-то старым, бумажным. И вот она, из небытия, протягивала ему… что? Спасение?

В голове, с треском ломая привычный ход мыслей, родилась идея. Безумная, бредовая, но такая желанная, что у него перехватило дыхание.

Продать квартиру. Погасить все долги. Переехать в этот дом. Начать всё с чистого листа. В деревне дешевле жить. Тишина, природа… Алисе будет лучше. Лена… Лена снова станет прежней, счастливой. Он сможет работать удалённо, наконец-то сделать тот самый проект, который утвердит не Петров, а он сам.