От греха моего очисти меня - Рэй Брэдбери

От греха моего очисти меня

Страниц

5

Год

2010

В время предрождественского сочельника, когда часы почти достигали двенадцати, отец Меллон, проповедник небольшой провинциальной церкви, ощутил прилив сонливости, однако вскоре проснулся, пробужденный необъяснимым внутренним влечением. Искушенный душой человек веры, он решил подчиниться этому внутреннему голосу и подняться из-за своего скромного стола, чтобы распахнуть парадные двери церкви настежь. Его странное желание было пропустить внутрь снег, который тихо и нежно падал с вечернего неба. И, неуправляемо движимый, он направился к исповедальне со своими непостижимыми ожиданиями...

Как приверженец суровой монашеской одежды и внутреннего покоя, отец Меллон всегда слушал своей интуиции, считая ее голосом свыше. В этот магический предрождественский вечер у него возникло необыкновенное желание исполнить данное ему послание, хотя никаких объяснений для этого не было. Открыв парадные двери, он пригласил внутрь святого храма свежий, пушистый снежный покров. В ожидании тайны и откровений, он направился в исповедальню, где, по его предчувствию, ожидал необычный ход событий. Кто знает, на что были настроены силы всевышнего? Отец Меллон был готов к встрече с неизведанным, полагаясь на свою веру и надежду, внутренне ощущая, что предстоящая встреча носит особый смысл.

Читать бесплатно онлайн От греха моего очисти меня - Рэй Брэдбери

В сочельник, когда время близилось к двенадцати, отец Меллон задремал, но через несколько минут проснулся. У него возникло совершенно необъяснимое желание встать, подойти к парадным дверям и распахнуть их настежь, чтобы впустить внутрь церкви снег, а потом проследовать в исповедальню и ждать.

Ждать чего? Кто знал? Кто смог бы ответить? Но стремление было настолько сильным, что ему невозможно было противиться.

– Что происходит? – одеваясь, пробормотал он себе под нос. Не иначе как я умом тронулся! Кому в такой час придет в голову отправиться в церковь, хоть по своей, хоть по чужой воле? С какой стати я должен…

Несмотря ни на что, он надел свое облачение, спустился вниз и, распахнув двери, замер в благоговении перед великим произведением искусства, открывшимся его взору, – этот вид поражал сильнее, чем живописное полотно: снежное кружево украсило крыши, занавесило фонари, накрыло чехлом прижавшиеся к тротуару автомобили, словно жаждущие благословения. Летящие через порог снежинки холодили его веки и сердце. Он затаил дыхание, упиваясь этой изменчивой красотой, потом отступил назад и удалился в исповедальню, а снежинки, кружась, устремились за ним.

Форменный болван, ругал он себя. Совсем спятил, старик. Нечего тебе здесь делать! Ложись в постель!

Но тут до его слуха донесся какой-то шум: вошедший замешкался у дверей, по каменным плитам застучали шаги, а вслед за тем послышался влажный шорох, но сам нарушитель покоя еще не появился за перегородкой исповедальни. Отец Меллон выжидал.

– Исповедуйте меня, отец, – прошептал чей-то голос, – ибо я грешен!

Не в силах поверить, что в такой час таинство и впрямь оказалось кому-то нужным, отец Меллон только и сказал:

– Как ты узнал, что церковь открыта и я готов тебя выслушать?

– Я молился, отец, – послышался тихий ответ. – Господь сделал так, чтобы вы пробудились и открыли церковь.

На это нечего было возразить, и тогда старый священник и тот человек с хриплым голосом грешника замерли в долгом холодном молчании; стрелки часов между тем приближались к полуночи, и в конце концов незнакомец, явившийся из тьмы, повторил:

– Исповедуйте меня, грешного, отец!

Но вместо обычных исцеляющих слов отец Меллон, ощущая, как с каждой снежинкой близится Рождество, склонился к зарешеченному окошку и невольно произнес:

– Должно быть, на тебе воистину лежит тяжкое бремя греха, коль скоро ты вышел из дому в такую ночь, чтобы исполнить невозможное, которое оказалось возможным только благодаря тому, что Господь тебя услышал и поднял меня с постели.

Конец ознакомительного фрагмента.