Банши: созвучие со смертью

апрель, 1536г, окрестности Шотландии

– Финли! – обеспокоенная мать металась по лесу в поисках восьмилетнего сына. Сорванец ни минуты не мог усидеть на одном месте, чем доставлял родителям лишние хлопоты. Мальчик рос в полноценной семье и не был обделён вниманием, но по неведомым причинам он нуждался в обществе одной старушки, как в воздухе. Единожды встретившись, как зачарованный, бежал к ней сквозь гущу леса, чтобы в сотый раз услышать историю её жизни.

– Расскажи, ну расскажи, ещё разок! – канючил он седовласую старуху в ветхой избушке, то и дело дёргая за подол изношенного сарафана.

Мальчишка подбежал к огромному сундуку, где хранилась заветная книга воспоминаний. С нескрываемым любопытством он коснулся кожи замусоленной временем обложки дневника, и чужое прошлое вновь вспыхнула яркими, сильными эмоциями, как в первый раз. Старуха не вставала с кровати на протяжении нескольких месяцев в силу своего здоровья, но пленённое тело немощью всегда отзывалось приветливой улыбкой мальчугану. Финли стал единственной отдушиной для всеми забытой старухи. Его визит, как глоток чистой росы, в котором нуждалась её грешная душа перед тем, как покинуть этот мир, заставлял задуматься… преисполнила ли она свою жизнь смыслом? Не найдя ответа, кивнула, приглашая мальчишку приблизиться. Из-под толстого одеяла вынырнула морщинистая рука, и, обессиленная, постучала возле себя. Малыш бочком присел на краешек кровати и раскрыл дневник на первой странице. Затхлый запах с древесными нотами, как дежавю, обрушился в сознание пожилой женщины, разбудив в груди сердце трепетным волнением.

– Финли, а тебя точно не станет мать искать? – трясущимися руками старуха взяла дневник и провела по жёлтым страницам дряблыми пальцами. В памяти вспыхнули отголоски далёкого детства. В камине успокаивающе трещали сухие дрова, а одинокая свеча, как горящая слезинка на ладонях ночи, бросила размытые тени на с годами почерневшие брёвна.

– Точно не будет! – не моргнув глазом соврал мальчишка. Он устроился поудобнее, ведь впереди его ожидало долгое погружение в историю восьмидесятилетней давности.

* * *

25 июля 1456 год, Шотландия

Пока династия Стюартов продолжала укреплять власть над независимыми лордами, участвуя в войнах с Англией, монастырь святой Тридуаны, расположенный высоко в горах, переживал свои прения.

«Сегодняшний день выдался особо страшным, и надолго ляжет в памяти тяжким грузом. Я не помню, когда так рьяно молила Бога, но сегодня я рыдала и горячо выбрасывала в небо молитвы, прося ниспослать мне смысл дальнейшего существования. Хоть самый маленький, чтобы я могла зацепиться и хоть как-то заглушить весь пережитый ужас. И Бог услышал мои молитвы!» (вырезки из дневника Беитрис от 25 июля 1456г)

Сиреневый склон высокого холма, поросшего вереском, прогибался под тяжестью громадного монастыря. Разрезая тучные небеса острыми шпилями, он воспевал вместе с горными ветрами кельтские баллады о нерушимом государстве, о силе в мужских ранах, о божественных чудесах. Фигурные столпы с замысловатым орнаментом потрескавшейся поверхности, камни, украшенные расточительной резьбой, местами разрушенные рукой врага, оборонительные башни и тихий перезвон колокольни – несмотря на трагичность и изношенность, готическая архитектура всë ещё вселяла силу и мощь священному месту.