Письма о театре

Автор

Страниц

40

Год

—

«Только затронуть несколько вопросов – вот скромная цель текущих писем, отзывчивых и конкретных. И если некоторые мысли мои покажутся вам необычными, страх – слишком сильным, а надежды – чрезмерными, то вините не меня, а богатство темы, сложность вопросов, связанных с проблемой театра, свежесть некоторых факторов, только что появившихся в жизни театра и не имеющих предыдущего опыта, ни упоминаний в литературе…»

Итак, поставим перед собой вопросы. Что делает театр особенным? Какие роли играют в нем актеры и зрители? Как театр формирует наши представления о жизни и искусстве? Пожалуй, ответы на эти вопросы и готовы стать целью наших бесед.

А сейчас посмотрим на то, что происходит в современном театре. Новые технологии, современная сценическая режиссура, интерактивные форматы – все это вносит свои особенности в мир театра. И хотя эти инновации не имеют долгой истории или широкого упоминания в литературе, они начинают активно влиять на театральную практику и вызывают много интересных вопросов.

Одним из таких вопросов является взаимодействие между актерами и зрителями. Какие возможности появляются с использованием новых технологий? Как меняется роль зрителя в современном театре? А может ли сценическое искусство стать еще более доступным и привлекательным для широкой аудитории?

Давайте зададим еще несколько вопросов. Как можно сочетать традиции и инновации в современной театральной практике? Каковы вызовы, с которыми сталкиваются современные театры, и как они их преодолевают?

Продолжая размышления о будущем театра, почувствуйте захватывающую энергию новых идей и возможностей. Пусть наши мысли покажутся вам интригующими, возбуждающими ваше воображение и вносящими свежие краски в ваше представление о театре. Приготовьтесь к удивительному путешествию в мир театральных возможностей!

Читать бесплатно онлайн Письма о театре - Леонид Андреев

Письмо первое

Только поставить некоторые вопросы – вот скромная цель настоящих листков, отрывочных и кратких. И если некоторые мысли мои покажутся вам парадоксальными, страх – чрезмерным и надежды – преувеличенными, то вините не меня, а обширность темы, сложность вопросов, связанных с проблемой театра, новизну некоторых факторов, только что вошедших в жизнь театра и не имеющих за собою ни истории, ни литературы…

I

Едва ли какое-нибудь другое изобретение было встречено с большим недоверием и даже пренебрежением, нежели кинематограф – живая фотография. Если вся мировая улица и низы интеллигенции с восторгом и упоением отдались власти «кинемо», то на верхах к нему отнеслись холодно и враждебно. Уже невозможно стало не замечать тех бесчисленных вечерних огоньков, которыми снаружи украшает себя кинемо, не видеть пестрой толпы, волной приливающей к его дверям, – а о нем все молчали, притворялись, что не замечают, или искренно думали, что это – одна из тех пустых забав, вроде скетинг-ринка, какими время от времени увлекается переменчивая и пустая улица. Одна-две нерешительных статьи в толстых журналах, превосходная, но мало оцененная и замеченная статья г. Чуковского, смутные слухи о каких-то протестах в Германии против растущего захвата кинемо, – это почти все, чем до сих пор было у нас ознаменовано вступление в жизнь чудесного гостя. Когда года два или три назад я впервые заговорил с некоторыми из писателей о громадном и еще неосознанном значении кинематографа, о той выдающейся роли, какую суждено ему сыграть при разрешении проблемы театра, я мог вызвать только усмешку и упреки в излишнем фантазерстве.

И всего удивительнее было то, что театр, который всем существом своим заинтересован в кинемо, связан с ним узами кровного родства, – как будто вовсе не замечал своего богатого и вульгарного американского дядюшку. Не замечал даже и в ту трагическую для себя минуту, когда под напором кинемо сам пошел на улицу, занял место рядом с вечерними зелено-красными огоньками под именем «театра миниатюр».

Кажется, это отношение несколько изменилось, о кинематографе уже пробуют говорить серьезно. Но вот на днях мне привелось случайно услышать целый ряд писателей и артистов, говоривших о кинемо-театре, и я убедился, что по существу своему кинемо продолжает оставаться все тем же странным незнакомцем, развязным и в достаточной степени противным для эстетически и умственно воспитанных людей. Художественный апаш, эстетический хулиган, холостой и грабительский привод на колесо истинного искусства, – вот как определялось отношение большинства говоривших к чудесному гостю. Ставились и такие вопросы: прилично ли уважающему себя актеру выступать в кинемо? Слышались и такие патетические возгласы: как ни воспевайте ваш кинемо, он никогда не убьет театра, как цветной фотографии никогда не убить живописи!..

И никто даже из говоривших в защиту кинемо-театра не указал на то весьма возможное обстоятельство, что именно ему, кинематографу, ныне эстетическому апашу и хулигану, суждено освободить театр от великого груза ненужностей, привходящего и чуждого, под тяжестью которого сгибается и гибнет современная сцена, хиреют драматурги, вырождается и слабеет некогда мощное и царственное слово высоких трибун.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: