Все жанры Все авторы
Возвращение в Брайдсхед - Ивлин Во

Возвращение в Брайдсхед

Автор

Страниц

225

Год

2022

Роман "Возвращение в Брайдсхед" (1945) - это произведение выдающегося британского писателя, романиста, журналиста, эссеиста, биографа и критика ХХ века, Ивлина Во. В книгу вплетена история жизни семейства Марчмейн, аристократического рода, к очагу которого возвращает судьба молодого и преуспевающего художника Чарльза Райдера.

Этот роман прекрасно отражает множество стилевых разновидностей, которыми владеет Ивлин Во. Сложившимся вокруг него образом является черный юмор и остроумная сатира, которые преобладают в других его произведениях. Однако, "Возвращение в Брайдсхед" стало неожиданной работой для Во, так как это проявление его лирической и исповедальной стороны.

Читатели заметят, что главный герой романа, Чарльз Райдер, имеет много общего с автором, олицетворяя автобиографические черты. Этот художник, сознающий свое вдохновение и страсть к рисованию, описывает воспоминания о веселой поре учебы в Оксфорде и свое пристрастие к старинной архитектуре и патриархальному образу жизни английских поместий.

Однако, роман также включает комплексные темы, связанные с конфликтом между личными чувствами и католическими убеждениями. Это внутреннее противоречие делает произведение не только уникальным в рамках творчества Ивлина Во, но и насыщенным эмоциональным напряжением.

"Возвращение в Брайдсхед" является магнетическим произведением, способным захватить воображение своих читателей своей оригинальностью и красотой. Это является одним из самых ярких и изящных художественных достижений Ивлина Во, подтверждающим его мастерство и приверженность литературе ХХ века.

Читать бесплатно онлайн Возвращение в Брайдсхед - Ивлин Во

Посвящается Лауре

Примечание автора

Я – это не я; ты – это не он и не она; они – не они.

И. В.

Пролог

Брайдсхед обретенный

Я дошел до расположения третьей роты на вершине холма, остановился и посмотрел вниз, на наш лагерь, только теперь открывавшийся взгляду сквозь быстро поредевший утренний туман. В тот день мы его оставляли. Три месяца назад, когда мы сюда входили, все было покрыто снегом; сегодня кругом пробивалась первая весенняя зелень. Тогда я подумал, что, какие бы ужасные картины разорения ни ждали нас впереди, плачевнее этого зрелища я ничего не увижу; теперь я думал о том, что не увезу с собой отсюда ни одного мало-мальски светлого воспоминания.

Здесь умерла любовь между мною и армией.

Здесь кончались трамвайные пути, так что солдаты, в подпитии возвращающиеся из Глазго, могли спокойно спать на скамейках, покуда их не разбудят на конечной остановке. От трамвая до ворот лагеря надо было еще пройти, наверное, четверть мили, на протяжении которых успевали застегнуться на все пуговицы и выровнять фуражку на голове перед входом в караулку; четверть мили, на протяжении которых бетон на обочине уступал место траве. Здесь проходил передний край города. Одинаковые тесные жилые кварталы с кинотеатрами обрывались, и дальше начинался глубокий тыл.

На том месте, где находился наш лагерь, еще недавно были выгон и пашня; сохранился хозяйский дом в ложбине, служивший нам помещением батальонной канцелярии; кое-где, поддерживаемые плющом, еще виднелись остатки стен, некогда ограждавших плодовый сад; пол-акра захиревших старых деревьев позади душевой – вот все, что от него осталось. Ферма была предназначена на снос еще до вторжения военных. Прошел бы еще один мирный год, и службы, ограды, яблони были стерты с лица земли. Уже и теперь между голыми земляными насыпями лежало полмили недостроенного бетонированного шоссе, а в поле по обе стороны от него осталась сеть незасыпанных канав – след дренажной системы, заложенной муниципальными подрядчиками. Еще один мирный год, и сюда шагнули бы соседние пригороды. Теперь и армейские бараки, в которых мы только что зимовали, тоже ждали здесь своей очереди на слом.

За шоссе, укрытый даже зимой в лоне густых деревьев, стоял городской сумасшедший дом – предмет наших постоянных шуток, и против его чугунных оград и массивных ворот смешной и жалкой казалась наша колючая проволока. В погожие дни было видно, как на аккуратных, усыпанных гравием дорожках и живописных лужайках парка прогуливаются и резвятся сумасшедшие – счастливые коллаборационисты, отказавшиеся от неравной борьбы, люди, у которых не осталось неразрешенных сомнений, которые до конца выполнили свой долг, законные наследники века прогресса, на досуге наслаждающиеся унаследованным богатством. Когда мы маршировали мимо, солдаты кричали через забор: «Пригрей для меня местечко, приятель. Жди меня к вам, я скоро!» Но Хупер, мой взводный из недавно мобилизованных, не мог простить им их беспечной жизни. «Гитлер свез бы их в газовую камеру, – говорил он. – По мне, так и нам не грех у него кой-чему поучиться».

Сюда в разгар зимы я привел походным маршем роту бодрых, окрыленных надеждой людей; говорили, будто нас недаром перебросили из внутренних районов в предместье портового города и теперь мы наконец отправимся на Ближний Восток. Но дни проходили за днями, мы занялись расчисткой снега и разравниванием учебного плаца, и у меня на глазах их разочарование сменилось полной апатией и покорностью судьбе. Они ловили запахи портовых кабачков и прислушивались к знакомым мирным звукам заводских сирен и оркестров на танцплощадках. Получив увольнительную в город, они околачивались на перекрестках и норовили улизнуть за угол при виде приближающегося офицера, чтобы, отдавая честь, не ронять себя в глазах новых подруг. В ротной канцелярии копились докладные и рапорты об отпуске по семейным обстоятельствам; и каждый день в полусумраке рассвета начинался со скуления симулянта и настойчивой скороговорки кислолицего кляузника.

Вам может понравиться: