Все жанры Все авторы
Затруднения купца Тараканова - Глеб Успенский

Затруднения купца Тараканова

Страниц

20

Год

—

"Во время написания данного произведения автор черпал вдохновение из актуальных событий тех лет: краха нескольких банков и выявленных в них преступлениях и хищениях. Периодические издания 1883-1884 гг. были полны сообщений о злоупотреблениях в банковской сфере. Особое внимание общественности привлекло судебное разбирательство против директора И. Г. Рыкова и его сообщников, которые были обвинены в связи с крахом банка в г. Скопино. Обнаруженные на суде мошеннические действия этих банковских "деятелей" были рассмотрены современниками как классический пример капиталистической жадности и мошенничества..."

*Добавлено:* Данный рассказ вызывает сильные ассоциации с современной завистью и жаждой быстрого обогащения, что актуально и в наше время. Подобные судебные разбирательства и выявления злоупотреблений в финансовом секторе, к сожалению, продолжают происходить в разных странах мира. Поэтому, такая история привлекает внимание широкой аудитории и вызывает интерес к механизмам, через которые в жадности людей скрывается столь серьезное преступление.

Читать бесплатно онлайн Затруднения купца Тараканова - Глеб Успенский

Эта маленькая неожиданность, заставившая меня покинуть покойное ложе, волей-неволей заставила также увидеть и моих попутчиков. Фельдшер был маленький, сухенький человечек с несколько постным и притом чисто крестьянским лицом. Белокурые, почти льняного цвета волосы были тщательно зачесаны со лба назад и подстрижены в скобку; одет он был чрезвычайно опрятно, в новенькую кожаную куртку, застегнутую до горла, и в высокие, выше колен, сапоги. Что касается моего соседа, лежавшего в головах, то это был человек также небольшого роста, повидимому купец, человек пухлый, раздутый, точно налитой; он был без сапог, в холстинной рубашке, плотно перекрещенной на спине и на груди старыми кожаными подтяжками; что-то залежавшееся, старозаветное виднелось в его фигуре со скомканной рыжеватой бородой, «пятерней» разобранными волосами и тараканьими усами, увенчанными малиновым носом величиной с пуговицу. Тугой, на солдатский манер, галстук, скрывавший ворот рубашки и очевидно с усилием застегнутый на два крючка на бритой, щетинистой шее, также показывал, что человек этот не «нонешнего» поколения и не нонешней развязности, а бараньи, круглые серые глаза навыкате, казалось, и при усилии не могли бы выразить ничего иного, кроме наивной забитости.

Долго чихал он, наклоняясь к полу и обеими руками отирая там, внизу, чуть не под диваном, на котором сидел, свое лицо и бороду. И не успел он еще привести их в должный порядок, как счел почему-то нужным повернуть свое раздувшееся от кашля и тесного галстука лицо в мою сторону и сиплым прерывающимся голосом объяснить:

– Вс-се… от… пьянства!..

Он хотел что-то прибавить, объяснить мне, новому лицу, дело «поподробнее», но опять ему пришлось нагнуть голову под диван, откашливаясь и чихая.

– Потому… жрешь… беспрестанно! – прохрипел он наконец, когда припадок окончился. Отчихавшись, купец умылся, после чего, обратясь к буфетчице, сказал: «Нет ли, матушка, тряпочки какой рыло обтереть?» и потом некоторое время молча посидел на своем месте, упираясь в сиденье обеими руками и тяжело дыша открытым ртом.

– Нет! – решительно проговорил он наконец. – Видно, надо горячим продолжать…

Эти слова относились уж не ко мне исключительно, а ко всем, бывшим в каюте, то есть и к нам, попутчикам, и к лакею, и к буфетчице.

– У меня две линии идут завсегда: первоначально горячим орудуешь, пуншами наливаешься, гринтвейном, все горячим – пока до предела. Ну, а уж как дойдешь до пункта, на другую линию поворачиваешь: тут уж все со льдом, со льдом, холодное; нониче, видно, еще не в пору… хватил вот с ледком коньячишку, ан оно и захватило!..

На маленьком столике пред купцом стояла бутылка коньяку, тарелка льду и какие-то рюмки и стаканы.

– Так уж ты дай мне тепленького, – сказал он лакею. – Кофейку с коньячишком… Лимонцу!..

Лакей ушел исполнять приказание; ушла и буфетчица.

– Что ж это, позвольте вас спросить? – сказал участливо фельдшер, обращаясь к купцу. – Всё вы говорите: «пьешь, пьешь»… Что ж это, недуг, что ли, у вас?..

– Нет, запою у меня нету! Это мне и доктора говорили… Вот как после Аграфениной расправы пришлось мне недели три дома просидеть, так я ничего, совсем стал человеком. Даже и охоты никакой нет пить-то! И рюмки не выпил… Ну, а как вступишь в публику – и пьешь!

Вам может понравиться: