Михаил Булгаков и «универсальное знание» романтизма. Книга 2. Мудрость профессора Преображенского

1. Междукнижие: задачи второй книги цикла «Михаил Булгаков и «универсальное знание» романтизма», посвященной профессору Преображенскому

В повести «Собачье сердце» (далее – СС) подробно изложена история эксперимента второго булгаковского профессора – московского хирурга Филиппа Филипповича Преображенского, нечаянно создавшего гомункула в ходе своих исследований желез внутренней секреции животных и человека.

Действие повести охватывает период от предновогодних праздников 1924 г. до марта 1925 г. Житель Москвы (район Пречистенки) профессор Преображенский, в прошлом преподаватель медицины (в повести упоминается его трость с надписью «Дорогому и уважаемому Филиппу Филипповичу благодарные ординаторы в день…» [25, с. 499]), приобрел известность и в столице России, и в Европе как выдающийся хирург, возвращающий пожилым пациентам гормональный статус, свойственный молодому человеческому организму, путем пересадки клиентам желез внутренней секреции от животных. Профессор преуспел на этом поприще, в том числе и финансово, и, пользуясь своим врачебным авторитетом среди властителей ранней послереволюционной России, сумел обустроить свой быт намного комфортнее остальных жителей Москвы, что определило его трения с председателем домкома Швондером, желающим отобрать у Преображенского «излишки» жилплощади. Пречистенский мудрец не желал почивать на лаврах. Продолжая исследования желез и мозга, он провел экспериментальную хирургическую операцию по пересадке половых желез и гипофиза недавно умершего Клима Чугункина подобранному на московской улице псу Шарику. В результате операции появилась новая «человеческая единица» – московский гомункул Шариков. Однако первые восторги ассистента профессора доктора Борменталя относительно хирургической возможности создавать «высокостоящих существ» – людей – из «низкостоящих животных» быстро испарились. Гомункул Шариков, проявив худшие черты личности Клима Чугункина, не мог быть отнесен к «высокостоящему существу». Пьяница, праздный гуляка, хулиган и дебошир Шариков-Клим, быстро освоившись в квартире профессора, ретиво и агрессивно начал карьеру в административных органах Москвы с помощью Швондера – врага Преображенского, в итоге предал своего создателя, написав на него донос. В финале повести, осознав возможные тяжелые последствия выхода в жизнь гомункула Шарикова, Преображенский решается на повторную операцию и возрождает пса Шарика, вернув ему его железы.

Пример интерпретации образа булгаковского профессора Персикова в первой книге цикла «Михаил Булгаков и «универсальное знание» романтизма» доказал, что наиболее полно замысел писателя создать образ человека науки раскрывается в фаустианской теме, синтезирующей факты и логику всех видов познания мира1, в том числе мифологического, связанного с овладением в познании еще и «внутренним огнем», чувствами и страстями самого познающего.

В первой книге цикла о булгаковских профессорах приведены признаки большого творческого потенциала и вместе с тем неопытности первого булгаковского профессора Персикова – главного героя повести «Роковые яйца». Представленный архетипически ход эксперимента Персикова в булгаковской повести, как и у Гёте в его истории странствия и овладения Фаустом стихиями природы, соотносится с алхимическим Великим Деланием. Персиков в свете герметической символики – неофит, проходящий начальные стадии Делания от нигредо, обозначаемого черным цветом, до цитредо, связанного с желтым цветом