Все жанры Все авторы
А. П. Щапов - Глеб Успенский

А. П. Щапов

Страниц

15

Год

—

В июле 1888 года, отправившись в захватывающее путешествие к сибирским переселенцам, выдающийся писатель и путешественник Успенский привлек особое внимание Томска. Этот город славился своими богатыми культурными традициями и уникальными людьми. С целью поддержать и прославить открывающийся первый в Сибири университет, Успенский присоединился к редакции «Сибирской газеты», в которой деятели народнического лагеря и представители политической ссылки готовились к этому важному событию.

Номер газеты, в котором планировалась выпускаться особая рубрика «Замечательные сибиряки», стал предметом пристального внимания всех его сотрудников. Успенский, в свою очередь, решил написать уникальную статью о легендарной фигуре Щапове - одном из самых выдающихся сибирских героев. Высокий уровень его профессиональных достижений, безграничное преданность и любовь к этому удивительному региону делали Щапове неотъемлемой частью сибирской истории.

Благодаря творческому подходу Успенского, статья о Щапове стала не просто памятником и хвалебным одиночеством. Она стала карманом для всех нерассказанных историй сибирских героев, позволяющим людям взглянуть глубже, узнать больше истинных ценностей этого необъятного региона. Эта уникальная публикация в газете стала важной составляющей культурного наследия и привлекла внимание читателей из разных уголков царской России.

Таким образом, путешествие Успенского стало не только исследованием сибирских переселенцев, но и возможностью внести свой вклад в историю и культуру этого удивительного региона. Его талантливая статья о Щапове стала главной темой обсуждения в обществе, оставив неизгладимый след в жизни сибиряков и всей России.

Читать бесплатно онлайн А. П. Щапов - Глеб Успенский

Среди коренных, чистокровных «сибиряков», честно послуживших общему делу русского народа, чтимых и ценимых всею Россией, – имя А. П. Щапова несомненно занимает первенствующее место. Его происхождение, среда, в которой он родился и жил с раннего детства, а главное, исторические особенности, при которых эта среда сложилась, – все это самым определенным образом отразилось на его литературной деятельности и на всей его жизни,

Не имея возможности в этой краткой заметке с должной внимательностью обозреть все, что сделано и пережито А. П. Щаповым, мы позволим себе остановить наше внимание только на тех характерных чертах его литературной деятельности, в которых ясно Отразились особенности этого великоруса-сибиряка, особенности великорусско-сибирской жизни и великорусско-сибирских исторических преданий, и делаем это потому, что именно только благодаря этим особенностям жизни великоруса-сибиряка историк Щапов имел возможность осветить некоторые явления общерусской жизни таким ярким светом и выставить их в таких осязательно живых образах, которые уже значительно затуманились в сознании просто великорусского человека, жителя и деятеля внутренней России, хотя и родоначальника великоруса-сибиряка.

Славянофильство, как известно, нашло в Щапове ревностного и искреннего поклонника, раз только он отдался изучению основ жизни русского народа. В 60-х годах в пору расцвета деятельности А. П. Щапова, литературная деятельность славянофилов, затихшая было в последние годы царствования Николая, также расцвела пышным цветом, и славянофильская печать изобиловала крупными работами по исследованию русской народной старины и коренных устоев народной жизни. В смысле обилия и тщательности литературного труда славянофильская партия сделала в эти годы, быть может, несравненно более, чем за весь прошлый период своего существования. Но все это «литературное дело» уже не могло быть согрето пламенною верою в возможность «животворения» прекрасного прошлого в условиях настоящего времени. Самый искренний и самый ревностный защитник «прекрасной старины», самый ярый славянофил 60-х годов, все равно – петербургский или московский великорус, не мог уже не смотреть на это прекрасное прошлое именно как на прошлое. Прожив из рода в род в условиях, совершенно к этому «прекрасному» неподходящих, он мог ценить его в своем сознании, но уж не мог ощущать близости этого прошлого к самому себе, к своей личности и своей личной жизни. Еще шапку боярскую, косоворотку и овчинниковской работы жбан он мог перенести из этого прошлого в свой современный отель, и даже отель мог облепить петухами и обвесить русскими полотенцами, – но уже знал, что ему нельзя «самому приказаться» на службу великокняжескую[1], знал уже, что нельзя ему жить на свете, не заглядывая в биржевые известия газет, что нельзя ему жить без дивиденда, без купона. Скорбя о «прекрасном прошлом» теоретически и лелея в своем воображении прекрасный образ старинного русского крестьянина, «созидателя» русской земли, он на деле, наученный опытом жизни «не народной», не задумываясь, например, устраивал винокуренный завод и не церемонился с потомками «прекрасной старины», основывая предприятие, успех которого обеспечивался прямехонько народным крестьянским расстройством. Даже и в лучшем случае, то есть только в мечтаниях о прекрасном прошлом и (минуя настоящее) о прекрасном будущем, всякий такой петербургский или московский славянофил не может уже не принимать во внимание всю многосложность о бок с ним идущей европейской, общечеловеческой жизни и, таким образом, не может

Вам может понравиться: