Все жанры Все авторы
Петр Первый - Алексей Толстой

Петр Первый

Страниц

515

Год

2024

Творческое наследие Алексея Николаевича Толстого поражает своей многообразностью и глубиной. Он стал выдающимся мастером научной фантастики, автором прекрасно известной детской сказки «Золотой ключик», а также создателем эпопеи «Хождение по мукам», где пронзительно показаны человеческие страдания во времена войны. Его творчество охватывает широкую гамму жанров, включая пьесы и короткие рассказы, что подчеркивает его универсальный талант.

Одной из центральных тем в произведениях Толстого является Россия, её история и культурная идентичность. В этом ключе роман «Петр Первый» занимает особое место, являясь настоящим примером исторического романа в советской литературе. Произведение основано на тщательном исследовании архивных материалов, однако сам автор подчеркивал, что «исторический роман не может писаться в виде хроники». В центре внимания оказывается образ Петра I, величественного правителя, обладающего непоколебимой волей, который стремится реформировать страну и привести её к современности.

Важно отметить, что работа Толстого не ограничивается лишь сюжетными линиями, а представляет собой глубокие размышления о судьбе нации, о её месте в мире и о том, как личность может изменить ход истории. В это издание включены прекрасные иллюстрации мастера Дементия Шмаринова, которые вносят дополнительный визуальный слой в восприятие текста, подчеркивая его эмоциональную и историческую насыщенность. Такие детали придают произведению особую атмосферу и позволяют читателям глубже погрузиться в эпоху, о которой рассказывает Толстой.

Читать бесплатно онлайн Петр Первый - Алексей Толстой

© Д. А. Шмаринов (наследники), иллюстрации, 1945

© Оформление

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024

Издательство Азбука®

⁂

Книга первая

Глава первая

1

Санька соскочила с печи, задом ударила в забухшую дверь. За Санькой быстро слезли Яшка, Гаврилка и Артамошка: вдруг все захотели пить, – вскочили в темные сени вслед за облаком пара и дыма из прокисшей избы. Чуть голубоватый свет брезжил в окошечко сквозь снег. Студено. Обледенела кадка с водой, обледенел деревянный ковшик.

Чада прыгали с ноги на ногу, – все были босы, у Саньки голова повязана платком, Гаврилка и Артамошка в одних рубашках до пупка.

– Дверь, оглашенные! – закричала мать из избы.

Мать стояла у печи. На шестке ярко загорелись лучины. Материно морщинистое лицо осветилось огнем. Страшнее всего блеснули из-под рваного плата исплаканные глаза, – как на иконе. Санька отчего-то забоялась, захлопнула дверь изо всей силы. Потом зачерпнула пахучую воду, хлебнула, укусила льдинку и дала напиться братикам. Прошептала:

– Озябли? А то на двор сбегаем, посмотрим, – батя коня запрягает…

На дворе отец запрягал в сани. Падал тихий снежок, небо было снежное, на высоком тыну сидели галки, и здесь не так студено, как в сенях. На бате, Иване Артемьиче, – так звала его мать, а люди и сам он себя на людях – Ивашкой, по прозвищу Бровкиным, – высокий колпак надвинут на сердитые брови. Рыжая борода не чесана с самого Покрова… Рукавицы торчали за пазухой сермяжного кафтана, подпоясанного низко лыком, лапти зло визжали по навозному снегу: у бати со сбруей не ладилось… Гнилая была сбруя, одни узлы. С досады он кричал на вороную лошаденку, такую же, как батя, коротконогую, с раздутым пузом:

– Балуй, нечистый дух!

Чада справили у крыльца малую надобность и жались на обледенелом пороге, хотя мороз и прохватывал. Артамошка, самый маленький, едва выговорил:

– Ничаво, на печке отогреемся…

Иван Артемьич запряг и стал поить коня из бадьи. Конь пил долго, раздувая косматые бока: «Что ж, кормите впроголодь, уж попью вдоволь»… Батя надел рукавицы, взял из саней, из-под соломы, кнут.

– Бегите в избу, я вас! – крикнул он чадам. Упал боком на сани и, раскатившись за воротами, рысцой поехал мимо осыпанных снегом высоких елей на усадьбу сына дворянского Волкова.

– Ой, студено, люто, – сказала Санька.

Чада кинулись в темную избу, полезли на печь, стучали зубами. Под черным потолком клубился теплый, сухой дым, уходил в волоковое окошечко над дверью: избу топили по-черному. Мать творила тесто. Двор все-таки был зажиточный – конь, корова, четыре курицы. Про Ивашку Бровкина говорили: крепкий. Падали со светца в воду, шипели угольки лучины. Санька натянула на себя, на братиков бараний тулуп и под тулупом опять начала шептать про разные страсти: про тех, не будь помянуты, кто по ночам шуршит в подполье…

– Давеча, лопни мои глаза, вот напужалась… У порога – сор, а на сору – веник… Я гляжу с печки, – с нами крестная сила! Из-под веника – лохматый, с кошачьими усами…

– Ой, ой, ой, – боялись под тулупом маленькие.

2

Чуть проторенная дорога вела лесом. Вековые сосны закрывали небо. Бурелом, чащоба – тяжелые места. Землею этой Василий, сын Волков, в позапрошлом году был поверстан в отвод от отца, московского служилого дворянина. Поместный приказ поверстал Василия четырьмястами пятьюдесятью десятинами, и при них крестьян приписано тридцать семь душ с семьями.

Вам может понравиться: