Лицо наизнанку

Жанр: Литература 20 века / Зарубежная поэзия / Зарубежная классика

Автор

Страниц

Год

2018

Поэма Т. Тцары, знаменитого французского поэта, драматурга и эссеиста, была создана в бурный период с 1938 по 1943 год. Этот выдающийся творец, один из основателей дадаизма, был подвергнут влиянию различных художественных направлений европейского искусства, среди которых выделяются символизм и сюрреализм. В это время автор активно участвовал в Сопротивлении, что нашло отражение в его произведении.

Применяя энергичный верлибровый стиль, Тцары наполняет свои строки богатой симфонией аллитераций и ассонансов, предлагая читателю неожиданные образы, которые представляют собой не только личные размышления о времени и собственной сущности, но и глубокий философский анализ человеческого существования на фоне окружающего безумия. Это произведение стало символом неукротимого стремления к сохранению человечности в самых жестоких условиях.

К изданию прилагается текст поэмы с параллельным поэтическим переводом на русский язык, что позволяет широкой аудитории насладиться глубиной и многообразием смысла оригинала. Также в сборник вошла статья Н.Л. Сухачева, посвященная литературному авангарду межвоенного периода, а также детальные примечания к тексту и указатель имен, что делает публикацию полезной как для профессиональных филологов, так и для широкого круга читателей.

Книга выпускается в формате PDF A4, сохраняя все элементы издательского макета, что дает возможность легко работать с текстом и наслаждаться эстетикой освобожденной от традиционных рамок поэзии.

Читать бесплатно онлайн Лицо наизнанку - Тристан Тцара

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ

Tristan Tzara

La face Interieure

Тристан Тцара. 1952 г.

Издание подготовил Н. Л. СУХАЧЕВ

Лица наизнанку

à la racine du village au centre de la durée de pierre

j’ai vu la mélancolie tricoter la pierre

tout autour des nids de clartés sauvages

les lèvres de la peur mêlées au sommeil du seigle

amour dans ta forêt amour à tes sentiers

la chute d’une hirondelle jeunesse de terre battue

tu recueilles les brisures fines brisures d’arbuste

soir après soir noircissent les feuilles

qu’as-tu fait de nous hommes aux mémoires de verre

tombées des horloges comme des coups de poignards

polies sous les nuages par les midis à têtes d’épingles

à peine effleurant nos glissantes paroles de talus

у корня жилья в средоточии времени камня

видел я, как тоска пряжей свивала камень;

ближе к гнездовьям в тиши диких зарниц

страха шепот примешан к дреме хлебов1;

в твоих лесах любовь, твоим любовь тропинкам! —

паденье ласточки, паренье пашни сжатой;

сгребаешь сухостой, сухой отстой порубок;

из ночи в ночь плотнее тьма в листве;

что сотворила ты с нами, людьми, с памятью-склянкой,

с курантов стекающей под удары кинжалов2,

отточенных полднем о лбы тернистые туч,

легко обрывая нашей речи скольженье о склоны3;

tu nous tiens à une égale distance de la douceur de vivre

et de l’angoisse

à perdre dans le sable les jours et les jardins

j’ai mis dans l’eau des nuits le sens amer du trèfle

sous l’aile de l’oiseau pliant la taille finie

mes années de fièvre les mouettes ont frôlé leurs garrigues

que reste-t-il d’amour des jours de cendre dans la bouche

tournent sans pouvoir gagner le port d’attache

les cordages de la lumière ont pourri dans l’attente

je me souviens c’était le feu de bois sec

dans la chambre empruntée à d’autres souvenirs

et l’amitié gardait encore sa manière d’être

défigurée vivante aux roseaux du mot trahi

je me souviens dans la crypte aux séjours de Mélusines

le passé se dissout plus vite que le noir ciment de la haine

jusqu’aux cintres où s’arrime la déception de la légende

la main tendue en vain morte d’avoir rompu les ponts

je ne plains pas je ne juge

(—)

ты держишь нас на полпути меж сладостью бытия

и тревогой,

заносит песками наши дни и сады:

слов моих с горечью клевера смысл в потоке ночей —

под птичьим крылом податлив изгиб острия;

лет моих лихорадка! – чайки прочертили гарриги4;

что осталось еще от былой любви, вкуса пепла во рту?—

отплыли, не ведая порта приписки:

в искрах призрачный такелаж истлел в ожидании5;

припоминаю пламень в прошлом сухих поленьев

в каморке съемной, у иных воспоминаний,

когда еще дружба хранила свое естество,

искаженное вживе в заросли преданных слов.

припоминаю у крипты угрюмой времена Мелюзины6,

рассыпается прошлое проще черной злобы раствора,

свернулись под сводами чары досужих легенд:

повисла рука в пустоте, мосты оборвав, замерла;

не жалею ничуть, не виню никого:

tout est là assis dans l’enfance

le voyageur pressé voyageur de fumée

laisse tomber le repos étoilé de peu de sous

tu peux tendre la main amère sur les routes

Продолжить чтение

Вам может понравиться: