И жутиков своих
Отправит по домам
Прозрачный командир
Полночных привидений.
(с) Дуэт «Иваси», «Соловки»
Нет ничего страшнее закрытой двери.
(с) Альфред Хичкок
Началось всё несколько лет назад, но я помню этот день так чётко и ясно,
будто он был вчера.
В общем, день как день — обычная суббота, кандидатская, вычитка, литр
кофе и красные глаза. От адского напряжения к вечеру голова разболелась так,
что хоть на стену лезь. Поначалу я ещё пытался не замечать боль и продолжал
работать, но когда строчки расползлись чёрно-серой кашей, а уши заложило словно
ватой, стало ясно, что пора отдохнуть. Закрыть глаза, расслабиться, подумать о
чём-нибудь приятном и отвлекающем. К сожалению, кроме топора, которым неплохо
было бы отрубить голову, на ум ничего не приходило. А тут ещё, как назло,
затрещал телефон.
Его противное дребезжание прокатилось по спирали мозга танковым клином. От
такого топором не отмахаешься. Я закрыл уши ладонями, но телефон не унимался, а
танки, давя гусеницами нервные окончания, покатили обратно. Третьего рейда
дожидаться не стал, отодрал себя от кресла и потащился в коридор.
— Алло, — еле сдерживая рычание, прохрипел я в трубку.
В ответ послышалось многоголосое шипение.
Обложив про себя трёхэтажным матом и звонившего, и чёртовы помехи, и
кандидатскую, и вообще весь сегодняшний день, я гаркнул:
— Слушаю!
К шипению прибавилось сначала бульканье, а потом ещё и попискивание. Это
стало последней каплей. Коротко выругавшись, я уже совсем собрался повесить
трубку, как на глаза попался телефонный шнур.
Его я выдернул сегодня утром, потому что, ну так всегда бывает: как только
сядешь работать, так тут же начинают все звонить. Ну, вот он до сих пор и лежал
на трельяже, свисая с него и путаясь в ботинках. А в трубке продолжали шипеть и
уже даже начали подвывать, и их вовсе не смущал отключенный телефон.
Я с силой зажмурил глаза. Открыл. И снова увидел провод. Несколько секунд
тупо пялился на него, позабыв даже о головной боли. Потом скосил взгляд на
трубку и медленно, будто она могла меня укусить, опустил на рычаг. Затем
прислонился к стене и утёр со лба холодный пот. В голове пульсирующей жилкой
стучал один вопрос: что это было?
Но тут очнулась головная боль и вышибла все вопросы, кроме одного: где,
чёрт побери, таблетки?! Я стиснул зубы и пополз на кухню, надеясь, что они
найдутся там.
Так всё и началось. Аспирин мне не помог, но к ночи боль начала утихать
сама. Она лениво бродила по измученной голове и время от времени тыкала то один
висок, то другой. Поэтому я долго не мог уснуть и лежал, глядя на квадрат
открытой форточки. Тёмно-синее небо перебирало косматые тучи, грозившие
пролиться дождём, и это монотонное движение небесных громад успокаивало и убаюкивало.
И вот, когда сон уже почти был готов унести меня вслед за облаками, что-то внезапно
надвинулось удушливой волной, обступило со всех сторон и начало давить. Глотая
судорожно воздух, я дёрнулся и открыл глаза.
Сначала показалось, что комнату затопило тьмой, а потом понял, нет — не
показалось. Вокруг и впрямь стояла темень, будто бы сама ночь, уплотнившись чёрным
туманом, вползла ко мне. Я сел на кровати и потряс головой. Это не помогло. Напротив,
тьма сгустилась ещё больше и кучным облаком медленно поплыла из комнаты в коридор.
Я проводил её взглядом, а после уставился в противоположную стену. Вот так и сидел,
пяля глаза, пока до меня не дошло, что просто сплю, а проплывшее мимо облако — всего-навсего
ночной кошмар. Я пожал плечами и стал ждать.
