Черный престол: философский хоррор

О ПРИРОДЕ ЧУДА

Есть вещи, которые не подлежат обсуждению. Не потому, что они святы, а потому, что они – фундамент. Камень не обсуждает твердость, река – течение, а ночь – темноту. Так и Вера. Она не доказывается. Она есть. Она – воздух, которым дышит мир, и свет, который его озаряет. Пока это так, в мире есть порядок. Пока это так, у Бога есть лик.

Но что, если воздух внезапно станет ядовит? А свет – ослепляюще черным?

В конце XV века от Рождества Христова фундамент Европы дал трещину. Не снаружи – от сарацинских сабель или языческих барабанов, – а изнутри. Из самых ее каменных, казалось бы, незыблемых глубин. Из душ, что усерднее всех молились, и умов, что острее всех мыслили.

Это не история о дьяволе. Дьявол – существо понятное. У него есть обличья, есть тактика, есть цель. В него можно верить. Можно с ним бороться. Эта история – о чем-то бесконечно более чудовищном. О Безмолвии.

Когда Бог перестает отвечать на вопросы, люди начинают отвечать за Него. И их ответы, рожденные в тишине опустевших небес, оказываются страшнее любого ада, который они могли вообразить.

Эта книга – о самом успешном проекте по заполнению этой тишины. О машине, созданной из плоти, веры и стали, которая должна была стать голосом Бога на земле. Ее звали Инквизиция.

А это – история одного из ее самых искусных инженеров.

Он ехал в Шварцгальм три недели, и с каждым днем мир становился менее реальным. Сначала исчезли виноградники и ухоженные поля, потом остались позади последние нормальные деревни, где собаки лаяли на чужака просто по привычке. Дорога уходила вверх, в предгорье, где скалы нависали над тропой как гигантские черные зубы, готовые сомкнуться. Воздух стал холодным и влажным, даже сейчас, в августе. Он пропитался запахом хвои, влажного камня и чего-то еще – сладковатого, гнилостного, как запах давно забытого погреба.

Брат Ульрих фон Штайнер не спешился, не сделал ни одного лишнего движения. Его черная сутана, толстая и дорогая шерсть, не морщилась. Его лицо, сухое и бледное, с тонкими, точно прочерченными пером губами и высоким лбом, было неподвижно. Только глаза, цвета старого свинца, без устали сканировали окружающий пейзаж, впитывая детали, классифицируя, анализируя. Он не видел красоты в горных пиках или в серебряных лентах водопадов. Он видел ландшафт как систему естественных укреплений, как карту потенциальных угроз и стратегических преимуществ.

Гранитная формация указывает на вулканическое происхождение. Лесная чаща обеспечивает отличное укрытие для разбойников или еретиков-проповедников. Река – единственный надежный источник пресной воды. Контроль над ней означает контроль над поселением.

Его мысли текли ясно и холодно, как вода в стеклянном сосуде. В них не было места суеверию. Ульрих верил только в то, что можно было взвесить, измерить, доказать. Его вера была не пламенем, а алмазом – твердой, совершенной и холодной. Он был не фанатиком, горящим слепой ревностью, а теологом-инженером. Его Бог был Великим Архитектором, создавшим вселенную по строгим математическим законам. Задача Ульриха заключалась в том, чтобы находить и исправлять ошибки в человеческом коде – те изъяны души, что проявлялись как ересь, колдовство, инакомыслие. Он называл это «шумом». Помехами в совершенной симфонии божественного замысла.