Цветы мёртвого озера

Карета шумно расплескала лужу и въехала в распахнутые ворота небольшого двухэтажного особняка. Катарина высунулась из окна чуть ли не по пояс. Её юные, жадные до всего нового, глаза, казалось, искрились от любопытства. Полуденное солнце, играясь с листвой деревьев, бросало на подметённые дорожки переливы светлых и тёмных пятен. За аллеей пестрели клумбы цветов, казалось, раскинувшиеся до горизонта. После крошечного участка, едва обводящего дом, это раздолье выглядело раем.

Катарина смеялась, ловя в ладони солнечные зайчики. Доктор Альберт, уже порядком уставший делать замечания дочери, наблюдал за ней с укором и умилением одновременно.

– Катарина, дитя, я не узнаю тебя. Таким ли манерам тебя учила матушка?

Катарина отпряла от окна, задёрнула шторку и повернулась к доктору Альберту:

– Отец! Как же ты не понимаешь? Здесь всё совершенно другое! Такое новое!

– Воспитанной девушке не стоит забывать о манерах, даже когда вокруг всё новое и очень красивое.

– Прости, отец, – Катарина потупила взгляд.

Карета остановилась, и кучер отворил дверь, подставляя ступеньку:

– Прошу, доктор Альберт, прошу госпожа Катарина.

Несмотря на ясный летний день, на улице оказалось прохладно, даже зябко. Из дома вышла невысокая крепкая женщина, в тёмном платье и белом фартуке. Голову её покрывал белый чепчик, так что волос не было видно вовсе. Она подбежала к карете:

– Доктор Альберт! Мы вас ждали не раньше вечера. Хоть письма вам приходят уже три дня.

Доктор Альберт склонил голову:

– Благодарю, Эмма. Знакомьтесь, моя дочь – Катарина, – он указал на Катарину, застывшую в пяти шагах от отца. – Хоть на вид уже совсем невеста, а всё же юное дитя, рассеянное и забывающее о воспитании.

Последние слова доктор Альберт сказал громко, чтоб дочь их услышала. Катарина в три прыжка подскочила к отцу. Лицо её зарделось от стыда, она послушно поклонилась, как того требуют приличия, и представилась:

– Катарина, а вы, должно быть, Эмма? Фельдшер городка?

– Именно так, дитя, – согласилась Эмма и переключилась на Альберта. – Доктор Альберт, вы пока располагайтесь, а я распоряжусь подать обед. Я приготовила вам спальни на втором этаже, где раньше жил доктор Марк. Вот только отдохнуть вряд ли получится. Работы накопилось много. За те месяцы, что не стало доктора Марка, город заждался вас. Скорее всего, уже завтра сюда потянутся пациенты.

Заметив в голосе Эммы грусть, Альберт поспешил её успокоить:

– Всё хорошо. Я знал, куда еду.

– Но, госпожа Катарина…

– За неё не переживайте, уж она точно найдёт, чем заняться.

***

Дом хоть и был двухэтажный с мансардой, но всё равно уступал в размерах тому, что остался в столичном пригороде. На первом этаже разместилась гостиная и два кабинета, даже для кухни не хватило места – её вынесли во флигель. Комната Катарины оказалась вдвое меньше прежней, зато из огромного окна был виден весь сад, и даже озеро, подёрнутое лёгкой пеленой тумана. Под окном уже поставили сундуки с вещами, а в красном углу заботливо расставили иконы и зажгли лампадку.

Наспех приведя себя в порядок, и, сменив плотное дорожное платье на повседневное, Катарина спустилась в гостиную, где Эмма уже подавала обед.

Доктор Альберт сидел в кресле у камина и перебирал накопившиеся письма. Он поднял взгляд на дочь:

– Ты быстро. Прости, но этот дом намного меньше нашего, и столовой здесь нет.