Город из открытки

Гроза началась внезапно. За окнами сверкали молнии, и на секунду салон озарило резким белым светом. Лампы под потолком дрожали и гасли, радио то затихало, то начинало играть очередную старую мелодию. Итан сидел у окна, наблюдая, как капли стекают по стеклу тонкими струйками. Они смешивались, оставляли разводы, и знакомая дорога за окном постепенно превращалась в мутное пятно. Через проход напротив устроилась Элисс. Она держала на коленях раскрытую книгу, но почти не читала – взгляд скользил по строчкам, а затем снова уходил к окну, словно пытаясь увидеть что-то за мокрым стеклом.

Позади них сидел Марк, облокотившись на спинку кресла, рассеянно постукивая пальцами по подлокотнику.

Он тяжело вздохнул, посмотрел сначала на сидящих впереди, потом на улицу, и снова обратился ко всем:

– Ну что, долго нам ещё ехать?

Донна закатила глаза, не отрываясь от телефона:

– Марк, ты серьёзно?

Итан чуть усмехнулся, продолжая смотреть в окно:

– Да расслабься, доедем скоро.

Марк махнул рукой и отвернулся к окну, решив больше ничего не спрашивать. Итан взглянул на телефон – на несколько секунд на экране появилась сеть – он успел открыть карту, но сигнал тут же исчез. Экран погас, и в чёрном стекле на мгновение отразилось его усталое лицо. Впереди, над сиденьем водителя, висели старые круглые часы. За мутным стеклом минутная стрелка дрогнула и замерла на двенадцати. Итан несколько секунд не отводил взгляда, ожидая, что стрелка всё же двинется дальше, но она не сдвинулась ни на миллиметр.

С каждой минутой в салоне становилось прохладнее – сквозняк пробирался через щели в раме, и воздух становился всё более влажным и сырым. Итан поёжился, плотнее натянул куртку на плечи, но это мало помогло – холод медленно пробирался под одежду. Элисс, заметив это, достала из рюкзака небольшой плед, аккуратно сложила его и протянула Итану через проход.

– Держи, – тихо сказала она, стараясь не разбудить тех, кто уже начал дремать на соседних местах.

Итан кивнул и осторожно взял плед, с благодарностью бросив взгляд на неё. Он устроился поудобнее, прикрывшись, и почувствовал, как усталость постепенно начинает брать верх над тревогой.

В этот момент двигатель вздрогнул и издал странный, сдавленный звук. Радио тут же смолкло, и в наступившей тишине водитель наклонился вперёд, прислушиваясь к мотору. Автобус медленно повело в сторону, свет в салоне мигнул и сразу погас. Через секунду последовал резкий рывок – всех бросило вперёд, и внутри сразу стало тихо и темно. Тишина повисла в салоне и тянулась несколько долгих секунд. Постепенно воздух наполнился запахом горячего металла и сырой пыли. Дождь не прекращался – он всё так же барабанил по крыше, оставляя за окнами только мутные разводы.

Водитель поднялся, медленно потёр лоб ладонью и приоткрыл дверь. В салон ворвался поток холодного воздуха, принеся с собой сырость и свежесть с улицы. Снаружи стояла густая темнота – низкое свинцовое небо, пустая дорога, а в придорожной траве мерцали капли воды. Он выставил на обочину красный треугольник, после чего вернулся к автобусу и наклонился к мотору. Луч фонарика скользил между ремнями и патрубками, отражался на мокрых деталях, иногда задерживаясь на его лице. Морщины на лице водителя проступили резче, взгляд стал тяжелее. Сейчас он выглядел старше, чем был всего несколько минут назад.