Пытливые умы желают знать…
Хорошо бы точно знать, о чем думают окружающие, да? Если бы людские головы были подобны прозрачным сумкам Marc Jacobc, в которых мысли видны, как ключи от машины или губная помада Hard Candy! Тогда сразу стало бы понятно, что на самом деле подразумевала под словом «хорошо» школьный режиссер, у которой вы проходили кастинг для участия в мюзикле «Юг Тихого океана»[1]. Или считает ли симпатичный юноша, с которым вы играете в теннис, что ваша попка выглядит соблазнительно в спортивной юбочке фирмы Lacoste. Или – еще лучше – не пришлось бы гадать, разозлилась ли на вас лучшая подруга за то, что на новогодней вечеринке вы с лукавой улыбкой оставили ее ради сексапильного старшеклассника. Заглянув ей в голову, вы тотчас же получили бы ответ на свой вопрос.
К сожалению, людские головы заперты крепче, чем Пентагон. Иногда ход своих мыслей человек выдает поведением: например, режиссер, отвечающая за подбор актеров, поморщилась, когда вы не взяли высокое ля-диез; а лучшая подруга отвечала ледяным молчанием на все эсэмэски, что вы присылали ей первого января. Но чаще самые явные признаки остаются незамеченными. Например, четыре года назад некий роузвудский золотой мальчик намекал, что в его гадкой головке обитают ужасные мысли, но никто и бровью не повел.
Между тем, обрати кто-нибудь на это внимание, возможно, одна красивая девочка осталась бы жива.
* * *
Велопарковка у роузвудской частной школы была переполнена разноцветными велосипедами с двадцатью одной скоростью. Здесь стоял также Trek[2] – модель ограниченного выпуска, – который отец Ноэля Кана приобрел непосредственно у агента Лэнса Армстронга[3], и сияющий розовый скутер фирмы Razor. Через несколько секунд прозвенел звонок с последнего урока, и во двор высыпали шестиклассники. Кудрявая девочка вприпрыжку подбежала к велопарковке, нежно погладила скутер и принялась отстегивать с руля ярко-желтый замок в форме подковы.
Взгляд ее упал на объявление, трепыхавшееся на каменной стене.
– Девчонки, – окликнула она трех своих подруг, торчавших у фонтанчиков. – Скорей сюда.
– Что там у тебя, Мона? – спросила Фи Темплтон, раскручивая свою новую игрушку йо-йо, сделанную в форме бабочки.
– Смотрите! – И Мона Вондервол показала на объявление.
– Ух ты! – Чесси Бледсоу сдвинула на переносицу очки модели «кошачий глаз» в фиолетовой оправе.
Дженна Кавано прикусила розовый, как у младенца, ноготок.
– Грандиозно, – протянула она высоким мелодичным голоском.
Порыв ветра поднял несколько листьев из аккуратно сметенной кучи. Стояла середина сентября, учебный год начался несколько недель назад, и осень официально вступила в свои права. В это время года туристы со всего Восточного побережья съезжались в Роузвуд, штат Пенсильвания, чтобы полюбоваться на восхитительные наряды деревьев, багряные, оранжевые, желтые и пурпурные. В воздухе словно было разлито нечто, придающее особое великолепие не только листве, но вообще всему в городе. Золотистым ретриверам с лоснящейся шерстью, которые резвились на аккуратных собачьих площадках. Розовощеким малышам в детских колясках
