Вырванная из рода, или Хроники Облачного Королевства.

Эпилог

Ирида в ужасе смотрела на фермы, огороженные длинным штакетником. Только находился в нем не скот, а люди. Видела истерзанные человеческие тела, на которых пировало зверье с черной лоснящейся шкурой. Обезлюдившие города, ставшие прибежищем громко кричащего воронья и молодых женщин с обезумевшими глазами, прикованных цепями в глубоких подвалах.

– Смотри, – шептал отец. – Ты видишь?

Умерший два года назад, он приснился ей этой ночью и показывал страшные картины будущего.

– Это ждет Облачное королевство?

– Это ждет весь мир. И спасти его сможет только твоя дочь.

Тринадцать лет спустя…

– Леди Ларисса, – прошептал мне на ухо ласковый голос. – Леди Ларисса, пора вставать. Вы же не забыли, какой сегодня день?

Я сладко потянулась и открыла глаза. Да разве это возможно забыть – сегодня особенный день – день моего четырнадцатилетия.

Меня все радовало: синий балдахин над моей кроватью, портрет мамы в тяжелой раме висевший, на стене, облака в окне и няня Камила, нежно гладившая меня по волосам. Ее добрые карие глаза, окруженные множеством веселых морщинок, улыбались:

– С днем рождения, девочка моя, – прошептала она и поцеловала меня в лоб. Няня моя милая няня. Коренастая, невысокого роста она всегда заботилась обо мне: когда болела – ухаживала, когда была расстроена – утирала слезы, и ругала если надо.

Я несмотря на свою пухлость, легко соскочила с кровати и закружилась по комнате.

– Ай, ай, – пожурили меня по-доброму. – Разве может наследница древнего рода скакать в ночной рубашке как коза.

– Няня, няня, – бросилась я к ней на шею. – У меня сегодня откроется канал с источником! И я получу магию!

– Конечно, получите госпожа. И не только огненную как у вашего отца, а еще и каменную, как у вашей покойной матушки. Не зря же у вас глазки разного цвета. Не каждому небо дает две силы.

Да, мои глаза были разные: синий и красный, поэтому все вокруг были уверенны, что на четырнадцатилетие у меня откроется источник с двумя видами магии. Вот у отца, Анатоля Гаевского, глаза красные, а у покойной мамочки Ириды Каменской, были синие. Какая магия – такого цвета и радужка, только зрачок у всех аристократов, даже незаконнорожденных, был серебряным.

И вдруг дикая мысль посетила мою голову. Резко повернувшись, я с испугом посмотрела на няню.

– А вдруг у меня магия не откроется и родовой камень ничего не покажет?

– Да как же так. – Всплеснула руками няня. – Да сроду отродьев не у Гаевских, не у Каменских не было. Не выдумывайте, госпожа, а то вот ей небо рассержусь. Вы – наследница двух родов! И вообще вам одеваться пора. Вас же через час уже в подвале ждать будут и батюшка ваш с мачехой леди Сандрой, чтоб ей пусто было змее этой подколодной, и сестрица ваша.

Няня очень не любила ни мачеху, ни Азалию. Всю свою сознательную жизнь она служила моей маме, и после ее смерти, когда мне исполнился один год, стала моей няней.

–А теперь быстро в туалетную комнату. Все дела сделаете и умойтесь тщательно.

Когда я довольная пришла обратно, няня кивнула на пуфик:

– Присаживайтесь леди, причесывать буду. Ну, надо ж такое выдумать, – все еще ворчала она. – Магию она не получит.

– А мне тех, кого от рода отлучают жалко, – Я присела на мягкий пуфик, стоявший прямо возле огромного серебряного зеркала. Там отражалась моя пышная фигурка в сиреневой ночнушке с рюшечками.