Тайна института

Это было весной. Некоторые считают, что это лучшее время года и, пожалуй, в чем-то они правы. Другие говорят, что весна у каждого в душе, а не на улице, и это тоже верно. Оттепель перед теплом, колос зреющей надежды. Когда улицы в Одессе вдруг становятся непривычно сухими, без снега или даже грязи, и как бы сами стесняются этого, солнце стреляет по сторонам яркими пестрыми лучами, заждавшимися своего часа, а воздух чист и свеж, как выглаженные рубашки подростков. Девушки вновь надевают короткие юбки, а парни недвусмысленно выражают свою радость по поводу открывающихся красот. Облака стремительно проносятся по небу, словно ГАИшники по автострадам, а последние успешно выхватывают побольше «жертв» из повеселевшего, постройневшего потока движущихся «банок» и «иномарок». Я смотрю в бледно-голубое небо, и думаю о том, что это могло произойти когда угодно – и прошлой весной, и позапрошлой, и нудной мокрой осенью… И с кем угодно. Но это случилось именно этой весной, и с нами. Может, в этом и есть какая-то логика. Прошлое вернулось, когда о нем стали забывать. Конечно, это была только машина, но она впитала в себя все, что дали ей люди. Все самое худшее. И она выбрала эту весну…

Я не присутствовал при этом буквально (если Вы это хотите знать). Мне рассказали ребята, с которыми это случилось, но, в то же время, я словно видел все воочию, картины прошли перед моими глазами четкими красочными образами, будто проявленные в голове пленки. Вы меня понимаете?… Может быть это нелепо, но у меня такое ощущение, что я боялся больше всех их – боялся навсегда остаться там, в холодном бездушном измерении, пропитанным тьмой и зловещим миганием красных огоньков, словно глаз прячущихся монстров. И тени, танцующие силуэты людей, которые уже не были людьми, а стали марионетками в руках чужой железной воли. Негативные человеческие эмоции, впитанные металлом. Мир как маленький замкнутый капкан, держащий тебя в цепких объятиях, играющий с тобой, словно кот с мышью. Это ужасно. Некоторые вещи существуют помимо нашей воли, и они могут воздействовать на нас. Эти «некоторые вещи»… Сомневаюсь, что люди хоть когда-нибудь узнают о них всю правду. Возможно, это даже к лучшему.

Я вдыхаю запах весны, и мне почему-то кажется, что так должна пахнуть истина. Не знаю почему, я просто уверен в этом. Та истина, которая скрывается в недрах матушки Природы, как говорил старичок Кант, «вещи сами в себе». То, что мы не можем увидеть или осязать. А иногда не можем и почувствовать. Бесконечность мира, миров. Студенты редко говорят о таких вещах, но иногда думают. Когда что-то вынуждает их к этому. Я снова смотрю в небо и думаю о том, что все проходит. Время бежит быстро, твердо стиснув зубы и устремив взор вперед, подобно марафонскому бегуну-стайеру. Нам не дано увидеть, как оно останавливается, смахивает пот со лба, трясет раскаленной майкой, достает флягу и глотает мелкими глоточками теплую невкусную воду, а затем устало говорит себе под нос немного хрипловатым голосом: «Сколько же осталось?…» И, получив неслышимый ответ, встряхивает головой и снова бежит дальше. Сколько же осталось этому бегуну-Сизифу, сколько осталось нам? Неизвестность – то, что всегда тревожит каждого из нас. Однако, я всегда успокаиваюсь и начинаю думать, что это ерунда, когда (как сейчас) вызываю в своей памяти, нажав невидимую кнопочку, этот близкий мне утешающий образ. Образ вечноюной городской весны…