Все жанры Все авторы
The Hound - H. Lovecraft

The Hound

Жанр: Мистика

Автор

Страниц

10

Год

—

Эта история вращается вокруг рассказчика и его друга Святого Иоанна, у которых есть ненормальный интерес к грабежу могил. Они постоянно оскверняют крипты и часто собирают сувениры с их ночных экспедиций. Так как они проживают в одном доме, у них есть возможность организовать своего рода мрачный музей в подвале. Используя предметы, собранные из различных гробов, они организуют частную выставку. Коллекция состоит из надгробий, сохраненных тел, черепов и нескольких голов в различных стадиях разложения. В нее также включены статуи, ужасные картины и запертый портфель, связанный включением кожи человека.

На самом деле, история о рассказчике и Святом Иоанне имеет гораздо более тонкое значение, чем просто мерзость и незаконные деяния. В их навязчивом стремлении к собирательству смерти и разрушению, мы видим душевную борьбу с ощущением бессмысленности жизни и одиночества. Все эти показатели смерти и разложения, которые они так усердно собирают, отражают их внутреннюю пустоту и стремление найти хоть какой-то смысл в своих действиях.

Однако, не следует пренебрегать фактом, что эти экспедиции являются незаконными и противозаконными. Самые жестокие границы, которые они переступают, вызывают ужас и отталкивают общество. Их мрачный музей никак нельзя оправдать. Он является примером их извращенных склонностей и бездушной жажды оживить свои внутренние демоны.

Природа человеческой психики остается загадкой, и история о рассказчике и Святом Иоанне напоминает нам, насколько велика грань между ангелом и дьяволом, между цивилизацией и откровенным варварством. Все мы несем в себе свет и тьму, и лишь наш выбор определяет, в каком направлении мы движемся.

Пусть эта история послужит нам предостережением и напоминанием о тщетности материальных нажитков и опасности потери себя в поисках чего-то большего.

Читать бесплатно онлайн The Hound - H. Lovecraft

The Hound

In my tortured ears there sounds unceasingly a nightmare whirring and flapping, and a faint distant baying as of some gigantic hound. It is not dream – it is not, I fear, even madness – for too much has already happened to give me these merciful doubts.

St John is a mangled corpse; I alone know why, and such is my knowledge that I am about to blow out my brains for fear I shall be mangled in the same way. Down unlit and illimitable corridors of eldrith phantasy sweeps the black, shapeless Nemesis that drives me to self-annihilation.

May heaven forgive the folly and morbidity which led us both to so monstrous a fate! Wearied with the commonplaces of a prosaic world; where even the joys of romance and adventure soon grow stale, St John and I had followed enthusiastically every aesthetic and intellectual movement which promised respite from our devastating ennui. The enigmas of the symbolists and the ecstasies of the pre-Raphaelites all were ours in their time, but each new mood was drained too soon, of its diverting novelty and appeal.

Only the somber philosophy of the decadents could help us, and this we found potent only by increasing gradually the depth and diablism of our penetrations. Baudelaire and Huysmans were soon exhausted of thrills, till finally there remained for us only the more direct stimuli of unnatural personal experiences and adventures. It was this frightful emotional need which led us eventually to that detestable course which even in my present fear I mention with shame and timidity – that hideous extremity of human outrage, the abhorred practice of grave-robbing.

I cannot reveal the details of our shocking expedition, or catalogue even partly the worst of the trophies adorning the nameless museum where we jointly dwelt, alone and servantless. Our museum was a blasphemous, unthinkable place, where with the satanic taste of neurotic virtuosi we had assembled an universe of terror and a secret room, far, far, underground; where huge winged daemons carven of basalt and onyx vomited from wide grinning mouths weird green and orange light, and hidden pneumatic pipes ruffled into kaleidoscopic dances of death the line of red charnel things hand in hand woven in voluminous black hangings. Through these pipes came at will the odors our moods most craved; sometimes the scent of pale funeral lilies; sometimes the narcotic incense of imagined Eastern shrines of the kingly dead, and sometimes – how I shudder to recall it! – the frightful, soul-upheaving stenches of the uncovered-grave.

Around the walls of this repellent chamber were cases of antique mummies alternating with comely, lifelike bodies perfectly stuffed and cured by the taxidermist’s art, and with headstones snatched from the oldest churchyards of the world. Niches here and there contained skulls of all shapes, and heads preserved in various stages of dissolution. There one might find the rotting, bald pates of famous noblemen, and the flesh and radiantly golden heads of new-buried children.

Statues and painting there were, all of fiendish subjects and some executed by St John and myself. A locked portfolio, bound in tanned human skin, held certain unknown and unnameable drawings which it was rumored Goya had perpetrated but dared not acknowledge. There were nauseous musical instruments, stringed, brass, wood-wind, on which St John and I sometimes produced dissonances of exquisite morbidity and cacodaemoniacal ghastliness; whilst in a multitude of inlaid ebony cabinets reposed the most incredible and unimaginable variety of tomb-loot ever assembled by human madness and perversity. It is of this loot in particular that I destroy it long before I thought of destroying myself!

Вам может понравиться: