Все жанры Все авторы
Письмо в Пекин - Михаил Кузмин

Письмо в Пекин

Страниц

10

Год

1989

Творчество М. Кузмина - одно из ярких проявлений литературной жизни начала XX века. Его критическая проза до сих пор вызывает интерес и требует детального рассмотрения. Она отличается особой глубиной и соотнесенностью с контекстом литературного творчества того времени.

В своих статьях Кузмин не просто комментирует произведения других авторов, он выражает свое стойкое намерение оставаться независимым в литературных спорах и не поддаваться массовым течениям. Его направление, известное как "эмоционализм", представляет собой настоящий вызов как для символистов, придерживающихся "большого стиля", так и для тех, кто придерживается формального подхода.

Несмотря на общую связность эстетических взглядов, можно заметить, что Кузмин постепенно изменяет и развивает свое понимание искусства по мере его развития и становления в истории. Примером этому служит его эволюция взглядов на символическое искусство. В поздние 1920-е годы он осознает и оценивает его значимость гораздо шире и позитивнее, чем в своих статьях 1910-х годов.

Внештатные обстоятельства также оказывают влияние на творчество Кузмина. Период Первой мировой войны и его последствия усиливают его поддержку французской культуры и отрицание немецкой культуры "большого стиля". В 1920-е годы он значительно более полно и гибко оценивает творчество Анатоля Франса, воспринимая его как типичного представителя латинской культуры.

Для более полного понимания творчества М. Кузмина предлагаем читателям ознакомиться с несколькими статьями, собранными в сборнике "Условности". Остальные статьи доступны в различных альманахах, журналах и сборниках. Уникальность и значимость его творчества воплощаются в этих произведениях, которые являются важной информацией для всех любителей литературы и искусства.

Читать бесплатно онлайн Письмо в Пекин - Михаил Кузмин

Нелегкую задачу ставите Вы мне, милый друг. Пополнить вашу библиотеку русскими книгами, вышедшими за последнее пятилетие, сделать краткий обзор того, что происходило без Вас в нашей литературе, и совсем убиваете фразой: «главным образом те произведения, в которых отразилась современность и духовное состояние страны». Сколько раз мы говорили с Вами о том, что всякое подлинное произведение искусства по самому существу своему, часто мимо воли художника, не может не быть современнейшим, иногда заглядывая в будущее, но уж никак не отставая от жизни. Нужно доверять искусству и, как бы ни кричала видимость о несоответствии момента с искусством, в нем протекающем, верить следует последнему, а не видимости. Конечно, можно снова поднять ветхий и вечный вопрос о том, что такое искусство и чем определяется его подлинность. Но для этого понадобилось бы или безответственное изречение, или томы не менее безответственных рассуждений. Тем более что между мной и Вами вопросы эти без слов решены, и Вы в данном случае можете только положиться на меня.

Согласно уговору я не буду также перечислять Вам всевозможные поэтические школы, которых у нас столько же, сколько во всякой уважающей себя стране. Могу сообщить только одно, что формальная волна спадает и попытки овладеть сущностью искусства при помощи механического анализа и приемов, оканчиваясь все большей неудачей, делаются все реже. Вера в непогрешимость акмеизма, футуризма, всяких цехов и студий подорвана едва ли поправимо. Искусство возвращается к своим эмоциональным, символическим и метафизическим истокам. И тут я вижу два русла: панического тупика и экзальтированного приятия жизни. Иногда они соединяются, как это ни чудовищно. Паника и экзальтация, ужас и восторг, неспокойствие, неуравновешенность – вот пафос современного искусства, а следовательно, и жизни. Смешанность стилей, сдвиг планов, сближение отдаленнейших эпох при полном напряжении духовных и душевных сил. Вы это заметите во всех произведениях, о которых стоит говорить. Некоторые остатки цехового бездушного мастерства и возрождение «здорового» протоколизма считаю явлениями очень временными и нехарактерными.

Здесь очень шумят и явочным порядком все наполняют так называемые «Серапионовы братья». Гофмана, конечно, тут и в помине нет. Эти молодые и по большей части талантливые люди, вскормленные Замятиным и Виктором Шкловским (главным застрельщиком «формального подхода»), образовали литературный трест, может быть, и характерный как явление бытовое. Но глубочайшее заблуждение думать, что их произведения отражают сколько-нибудь современность. Протокольные фотографии военных, деревенских и городских сцен, передача минутного жаргона и делового «волапюка», лишенные не только эмоционального, но всякого отношения со стороны автора, – в лучшем случае материал для музея «материальной культуры». Но не нужно забывать, что для изучения народного быта писания таких народников, как Слепцов, Левитов, Решетников, оба Успенские, ничтожны. Когда же у «Серапионов» является минимальное отношение к фотографируемым nature mort'ам, оно не выше обывательского зубоскальства Аверченки и Тэффи. Не думаю, чтобы пафос современности заключался в трудовых карточках, пайках, отсутствии дров и комиссарских именинах. Относительно подобной «современности» неплохо обмолвился поэт Нельдихен: «Вот Ирина Одоевцева писала балладу про испорченный водопровод; водопровод починили – баллада и устарела».

Вам может понравиться: