Борис

© Марина Владимировна Кужман, 2019

ISBN 978-5-0050-4689-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

…Любовь всегда энтропия, распад, отдача. Высшая форма любви – материнская любовь: из твоего тела создаётся новая жизнь, ты болеешь, мучаешься, а потом переживаешь жуткую катастрофу – роды. Ведь родовые муки самые сильные в физическом плане, правда, сейчас применяют обезболивающие средства, но мне лично и обезболивание не помогало. И потом, в прошлые времена половина женщин умирали или от родов, или после родов от инфекций.

Борис если бы я была с ним четыре дня или четыре часа или пятнадцать минут можно бы было написать объёмную книгу, наверное поэтому я стала писать с ним стихи, он был живая поэзия. Он создавал новое пространство, создавал поэзию. А поэт живёт десять минут как пятнадцать лет. И нет ни одного поэта который бы не обмакнул своё перо в чернила любви. У древних есть высказывание, «гнев рождает поэта». Но любовь тоже открывает твоё истинное я и мир и тебя в мире и мир в тебе. И поэзия не только стихи, как и в стихах часто нет поэзии. Внешне он был очень похож на Александра Годунова знаменитого русского балерона на ютубе можно посмотреть записи, где он танцует- живой Бог как сказал про него Бродский. Они очень похожи лицом и фигурой такой же стройный, высокий и пластика в каждом жесте божественна. Плюс у Бориса богатая мимика как у Высоцкого и голос с такой же выразительной интонацией яркой индивидуальности, независимой, личности.

Лето 1988, я еду в отпуск с моей четырёхлетней дочерью под Ленинград, в семейный дом отдыха в Смолячково, находившийся рядом с Комарово. Поскольку дом отдыха семейный, предполагалось, что там будут воспитатели для маленьких детей и мне будет с кем оставить дочь, чтобы побродить по Ленинграду.

Но когда-то престижный дом отдыха был настоящем упадке: воспитателей не было, корпуса обшарпаны.

Простенький, но чистенький отдельный номер на четвёртом этаже с ванной, туалетом и балконом с видом на Финский залив был светлый и достаточно уютный. Мы разместились, пошли ужинать – это была огромная столовая, ресторанного типа, подходили официанты, давали меню, был выбор блюд, у моей дочери был очень плохой аппетит, у меня тоже, всё нам показалось таким не вкусным. Мы пошли прогуляться, посмотреть пляж, впереди был залив, но он весь зарос зелёными водорослями, а лето в том году на севере страны выдалось очень жаркое, в новостях сообщали, что температура воздуха и воды на Балтике была выше чем на Чёрном море.

Я сидела грустная, смотрела на заросший залив, раздумывая как в нём плавать. И тогда мы познакомились с Геннадием, он приехал отдыхать с пятнадцатилетней дочкой, они были из Москвы. Гена проявлял интерес ко мне, его дочь – к моей четырёхлетней дочке.

Они были простые и добрые. Но Гена с его большими толстыми губами и бесцеремонностью не давал никакого пространства, мне становилось душно в его присутствии. Мы с дочкой были очень хорошо одеты; я не стала объяснять, что я не замужем, а наоборот, сказала что у меня муж болгарин, почему моя дочь не русской внешности.

Гена решил, что я приехала с дочерью без мужа, чтобы завести курортный роман и он видимо считал себя подходящей кандидатурой для этой роли. Это напрягло меня. Два дня я избегала его общества. Когда мы шли обедать, если я видела, что он там, мы шли обратно в номер, чтобы переждать когда он уйдёт. Но потом я подумала, что вот так я и просижу одна и не съезжу в Ленинград, а тут был вариант оставить с ними на день мою дочь. И так я сдалась, но мои мысли телепатически передались ему, Гена както стал поспокойнее, и ещё он сделал конструктивное предложение, он нашёл великолепный пляж, где чистая вода, без водорослей, можно беспрепятственно плавать, и это всего лишь в двух автобусных остановках от нашего дома отдыха.