Вирус AEoN. Заражённый рассвет

Совет Теней

Ночь была тиха. Над океаном тянулся серый туман, скрывая от глаз всё, кроме смутных очертаний утёсов. Волны мягко ударялись о берег, будто не смея потревожить то, что происходило на суше. Поблизости не было города, людей, цивилизации – только холодное здание из чёрного стекла и стали, возвышающееся над морем, словно крепость будущего, с одной стороны. И густой лес – с другой стороны.

Помещение было окутано полумраком, единственным источником света служил голографический стол, в воздухе над которым вращались проекции: цепочки ДНК, графики, формулы, снимки мозга. Вокруг стола – десять фигур. В воздухе витало ощущение власти. Это были самые влиятельные люди планеты: владельцы глобальных корпораций, нефтяные магнаты, технологические олигархи, политические кукловоды. Каждый из них заработал своё состояние не просто умом – они знали, как играть в долгую игру. Но теперь время стало их врагом.

– Старение – болезнь, – произнёс глухим голосом мужчина в сером костюме. Его ладони лежали на поверхности стола, а в глазах, скрытых за линзами очков, отражались голубые огни голограммы. – Болезнь, которую можно победить. Как проказу. Как чуму. Как смерть.

– А победитель – станет богом, – тихо добавила женщина справа. Её голос был холодным и отточенным, как лезвие скальпеля. Азиатские черты лица, идеальная осанка, взгляд, который, казалось, мог просканировать собеседника насквозь. – У нас есть власть, есть ресурсы. Осталось – тело.

– Каков прогресс? – спросил ещё один. Его голос был охрипшим, надломленным. Его дыхание – прерывистым. Он уже проигрывал гонку со временем. – Сколько у нас осталось?

Ответ дал мужчина в белом лабораторном халате, присутствовавший на встрече в виде голограммы. Его изображение слегка рябило, но голос звучал чётко.

– Эксперименты на животных дали стабильные и ошеломляющие результаты. Мозг переходит в замедленную активность, тело – в режим сохранения. Метаболизм снижается в сотни раз. Исследуемые субъекты живут в два, три раза дольше, без видимых патологий. Мы даже наблюдали регенерацию клеток в повреждённых органах.

Он провёл рукой по интерфейсу, и в воздухе появилась видеопроекция: лабораторная мышь, невероятно активная и живая, прыгала в клетке.

– Мы назвали вирус AEoN – Artificial Evolution оf Neurocells (Искусственная Эволюция Нейроклеток). Он создан на основе модифицированного грибкового патогена, обработанного РНК-вирусом. Он не передаётся по воздуху, только через инъекцию. Полностью управляем.

Повисла долгая пауза.

– Вы готовы к следующему этапу? – спросила женщина с азиатскими чертами.

– Отчёт почти готов, – отчеканил учёный. – Но без тестов на людях мы не получим точной картины. Мозг человека – слишком сложная система.

– Тогда у вас есть два месяца, – произнёс новый голос. Он принадлежал старику с лицом, пересечённым глубокими морщинами. Его руки дрожали, но глаза горели странным светом. – Я не собираюсь умирать, слышите? Не для этого я потратил триллионы и уничтожил конкурентов. Делайте, что нужно. Начинайте.

После заседания члены Совета молча покидали комнату. Только один из них – высокий мужчина в длинном пальто – задержался. Он смотрел на вращающуюся голограмму: человеческое сердце, замедленное до двух ударов в минуту. Живое, но почти застывшее.