Новелла II педагогическая. Один в школе

Старинная мелодия, – томление на сердце,

Как вересковый мёд, забыта навсегда.

Хранят секрет той музыки лишь избранные дети

И опытные старцы, прошедшие лета.

Кто вспомнит ту мелодию, тот обретёт бессмертье

Владыкой станет Времени и покорит века…

НЕ ПЕРВЫЙ

Петя не был «ботаником», но очки носил. Хулиганом назвать его тоже было нельзя, поскольку он избегал драк. Удовольствия подраться от души, он был лишён судьбой, опять же по причине этих проклятущих очков.

В то, советское время очки были ценностью не только из-за дороговизны (сорок буханок черного хлеба или две-три бутылки водки), но из-за долгого изготовления их в мастерской Оптики. Оптика – так назывались конторы, где делали этот эксклюзивный товар. Петя, конечно, старался выбрать оправу помоднее, а в то время мода очечных оправ стала склоняться к тонкому металлу, что, следовательно, обрекало очки к особенной хрупкости обточки линз в сравнении с какой-нибудь роговой оправой.

Петя любил заходить в Оптику, там всегда был слышен звук обтачивания стеклянной линзы на точильном шлифовальном станочке. В Оптике обязательно присутствовали мастера «окулистических» наук. Выдерживалось спокойствие и деловитость. Петя любил разговаривать с мастерами и смотреть на обточку и полировку стекла.

Привычка беречь очки выработала у Пети навык решать конфликты мирным путем. В остальном… Лень и несобранность довели его до того, что он после школы не поступил в институт.

Его одноклассники как-то легко преодолели этот барьер и уже учились на первых курсах, а он затормозил. В его душе это буксовка отзывалась неприятным ощущением неудачника.

В марте его могли забрать в армию, не посмотрев на то, что 18 лет ему исполнялось только летом. И он переполненный тревог и неопределенности в своей судьбе, проживал эти месяцы, не понимая за что ему взяться в первую очередь: готовиться к экзаменам или гулять до армии весеннего призыва 1986 года. Личное безденежье добавляло душевного дискомфорта. И Петя решился на полумеру – пойти работать, туда, где возможно было готовиться к экзаменам и, одновременно, вольготно ждать повестку, не особенно напрягаясь.

Как-то ему на улице повстречалась Екатерина Владимировна – техничка родной школы. Через её посредничество он устроился в альма-матер сторожем.

Во время радостной для обеих сторон встречи, техничка заметила, что он (Петя) человек проверенный. Ему, Пете, ключи от всего хозяйства доверить можно… Подкупленный её комплиментом, он согласился. К тому же это полностью совпадало с его планами.

Родная школа последние десять лет неприятным магнитом притягивала всю его жизнь. Вернуться в неё, в занюханный Подольск, а не засветиться в Москве, было ещё одним ударом судьбы неудачника. Но лень снова одержала убедительную победу: от дома до школы было три минуты бегом и семь минут быстрым шагом. Иногда зимой Петя не надевал пальто, а добегал в одной школьной форме, кедах, шапке ушанке и с шарфом на шее.

Но на первое дежурство Петя собрался основательно. Правда вечные кеды пока так и оставались в наборе основной обувки. На нормальные ботинки не хватало денег. Нормальными ботинками считались в Петиной среде кроссовки «Адидас» или ещё круче, фирмы «Найк».

Математика – вот та главная гадость, отравившая ему нынешнее бытие. Из-за неё он не поступил. Поэтому учебник «причины его неудач» был всегда при нём. Но, если честно признаться, он всё реже и реже открывал его, прихватывая с собой для успокоения родителей.