Дофамин

Мне всегда казалось, что судьба – если она и существует, – это какая-то нелепая шутка. Представьте только: где-то за кулисами нашей жизни в тени прячется невидимый режиссёр, который заранее прописал сценарий. Кто-то получает роскошный дворец и солнечный сад, а кому-то достаётся хлипкая лачуга на обочине чужого счастья. Справедливо ли это? Я часто задавался этим вопросом, особенно теперь, когда мне сорок, и в сердце поселилась та самая, знаменитая на весь мир, тень – кризис среднего возраста.

Меня зовут Александр Ивашковский, и я всегда был человеком, который любит разбирать всё по полочкам. Сколько себя помню – всегда стремился разобраться, как устроен мир: откуда берутся падающие звёзды, что заставляет людей улыбаться, даже когда внутри у них бушует ураган. Я добр, иногда даже слишком, отзывчив и, как мне кажется, порядочен. Любознательность – мой вечный попутчик, а креативность спасала в самых неожиданных ситуациях. Умею организовывать хаос и превращать его в порядок, и, как говорят друзья, могу выдержать любой шторм. Но вот с этим вопросом – вопросом судьбы – я до сих пор не разобрался.

Возможно, мне просто важно сохранять надежду, что у человека всегда есть возможность уйти с накатанной дороги и сделать шаг в неизвестность, где границы определяет только воображение. А может, мне просто страшно допустить мысль, что мой путь уже заранее расписан кем-то другим, и все события давно расставлены по своим местам.

Судьба… Как много в этом слове надежды и отчаяния, протеста и смирения. А что если всё на самом деле проще? Возможно, судьба – это не просто цепочка событий. Судьба – это отношение человека к происходящему. Важно не то, что случается в жизни, а взгляд человека на эти события?

Именно с такими размышлениями я и приближался к своему сорокалетию: немного грустя, но всё же веря, что лучшие моменты ещё не настали. И, кто знает, может быть, именно сейчас начинается моя настоящая история.

Я перевожу взгляд на окно. За стеклом раскинулся вечерний город – Москва, сверкающая огнями, словно драгоценный камень в оправе ночи. На одной из высоток «Москва-Сити» ещё горят редкие окна – маленькие островки жизни среди строгих линий стекла и бетона. В одном из них кто-то задержался допоздна, склонившись над документами или монитором, погружённый в свои заботы.

Большинство этажей уже погружено во тьму, и кажется, будто город затаил дыхание перед новым днём. Лишь отражения фонарей на стеклянных фасадах напоминают о жизни, продолжающейся за этими стенами: охранник неспешно обходит пустые коридоры, кто-то торопится к лифту, чтобы успеть на последний автобус, а где-то вдали раздаётся звук закрывающейся двери.

Я смотрю на это и думаю – может быть, вот она, судьба? Может быть, вот она, несправедливость? Одни ещё трудятся, другие уже наслаждаются вечером. У кого-то впереди бессонная ночь, у кого-то – беззаботное веселье. И вроде бы грустно, а вроде внутри какая-то странная пустота. Или, быть может, тяжесть, которая медленно, но верно оседает где-то в груди. Этот кризис сведёт меня с ума вместе со своей судьбой.

В любом случае я вновь поворачиваю голову к столу, где уже давно потускнели цифры на экране, и решаюсь – с неожиданной для себя лёгкостью – закрыть папку с финансовой отчётностью. Всё, хватит на сегодня.