Прорвемся, опера!

Я нажал на кнопку звонка. Тот приглушенным трезвоном отозвался за серой дверью из толстенного листа стали. Утыканная многочисленными клёпками и с бронированным окошком-глазком, дверь преградила мне дорогу в подвальное помещение. Через несколько секунд глазок перечеркнула тень.

– Дежурный, открой, – приказал я. – Хочу с ним поговорить.

Конечно, меня почти не слышно, но мои жесты красноречивее слов. И через крошечное окошко меня сразу узнали.

Из-за двери раздалось что-то, что можно понять как:

– Слушаюсь, товарищ полковник!

Доставленный сегодня в ИВС человек – настоящая местная легенда, герой многочисленных криминальных хроник и главарь «Орловских». Не просто группировки, а самой знаменитой ОПГ, которая действовала в нашем Верхнереченске ещё с середины 90-х. Тот самый Орлов, с которого и началась их банда. Долго он от нас скрывался, но всё когда-нибудь кончается.

– О, давно не виделись, полковник, – Орлов поднял голову, когда я вошёл в комнату для допросов изолятора УВД. – А ты постарел… Надо же, не думал, что так все сложится. Эх… Сколько воды утекло, помнишь? Ты же с самого начала меня пас…. С самых первых дней за мной охотился. И вот я здесь. Доволен?..

Он поднялся, придерживая штаны, чтобы не слетели, потому что ремень, шнурки и галстук у задержанного изъяли, как и положено по инструкции. Идеально выглаженные брюки были ещё в пятнах от растаявшего снега, одна штанина сильно завернулась. Немного потрепали его, когда крепили.

– Ты сам тогда выбрал путь, – я сел на приваренный к полу стул, холодный и твёрдый, как моя жизнь. – Всё могло быть иначе… И стоило оно того? Знаешь, давно хотел спросить… Как ты вообще с кодлой этой блатной связался? Ты же военный, офицер, Чечню прошёл.

Тот ухмыльнулся, но без задора, почти печально.

– Ох, вспомнил… Офицер… Когда это было? Я пацанов хотел тогда своих спасти, – он похлопал себя по карманам, ища сигареты, но, естественно, ничего не нашёл. – Сам же помнишь, как всё обернулось на гражданке… Эти твари жизни им не давали. И никто им не помогал, всем было пофиг, а мне нет.

– Правильный, значит, ты у нас… – кивнул я, словно соглашаясь. – Ну и как? Помог в итоге-то? Кто из них сейчас живым остался? Из пацанов этих? Молчишь? Нет никого… За тобой в девяностых пошли и сгинули.

– А, не напоминай, времена лихие были, – Орлов поморщился. – Полковник, я вот не пойму, для чего ты…

Но я перебил его и не дал договорить.

– Пока нет следователя, адвокатов и прочих, – я встал и подошёл к нему почти вплотную. – Давай поговорим… Вот как раньше с тобой общались, Витька, до всего этого, помнишь? Вот и сейчас давай побазарим без дураков. По чесноку…. Скажи одну вещь, только честно. Не как менту, а как старому приятелю. Кто тогда заказал моего отца?

– Почти тридцать годков… – присвистнул было тот.

– Я всё не забуду. Ты должен знать. Кто?..

Он посмотрел мне в глаза и помотал головой.

– Думаешь, так легко тебе это скажу, Паша? – с горькой усмешкой Орлов. – А что взамен?

И он окинул взглядом комнату в молчаливой насмешке.

– Мне ли тебе объяснять. Показания ровные дашь, сотрудничать будешь – и в СИЗО, и в ИВС я тебе лучшие условия выбью. Будешь как сыр в масле. Сам понимаешь, что по твоим делишкам следствие не на один год затянуться может. А там – адвокатов подключишь грамотных, от статуса авторитета откажешься, и после приговора пойдёшь на зону, а не в тюрьму. Это большая разница, Витя, где остаток жизни провести. В твоём возрасте в тюрьме ты и десяти годков не протянешь. Так что решай.