Саймон Ричер работал в службе обслуживания систем жизнеобеспечения парка уже три года. Сам для себя он так и не смог определить, нравится ему эта работа или нет, но в Скай-сити-32 особенно выбирать не приходилось. Здесь ты, либо шел трудиться в парк, либо отправлялся работать на ртутные рудники – альтернатива так себе. Все таки, в парке было лучше. Да, работа не самая благодарная, но за здоровье переживать приходилось гораздо меньше, чем в штольнях на обратной стороне планеты. К тому же, здесь было вполне безопасно, конечно, если неукоснительно соблюдаешь технику безопасности, но с этим у Саймона проблем никогда не было. Еще на станции «Центурия-3» он осознал для себя эту простую истину – тогда его напарника, Джозефа Уилли, всосало в открытый вентиляционный шлюз, а все потому, что парень понадеялся на мощь магнитных сапог. Да, шлюзы на станциях в космосе открываются не часто, но так уж совпало.
Саймон хорошо разбирался в системах автоматизации, и сразу был принят на должность старшего техника. Работы у техника довольно много – за смену нередко приходилось обойти до семи корпусов, а, каждый корпус представлял собой несколько тысяч гектаров фауны и флоры, заботливо собранных биологами и ботаниками на разных планетах. Каждое утро начиналось с того, что он садился в вагончик магнитной дороги и добирался до шлюза первого корпуса – саванны, откуда, пересев на магнитный кар, продолжал движение. Кар был хорошо защищен, быстр, крепок и технологичен, так что особого труда перемещение не представляло. Добравшись до места Саймон разворачивал маскировочные экраны, управляемые компьютером, и, будучи защищенным от любопытных созданий, выполнял свою работу.
Парк открыли тридцать лет назад – в Скай-сити-32 использовались земные временные стандарты – и за это время его популярность разнеслась далеко за переделы созвездия Девы. Огромный, занимающий площадь целого города, он раскинулся на солнечной стороне планеты. С орбиты он походил на огромные пузыри, словно фурункулы, облепившие поверхность. Его купола – корпуса, выполненные из прозрачного материала, вдоль и поперек пересекались электромагнитными путями – «покрытиями», по которым перемещались вагончики с любопытными туристами. В некоторых корпусах «покрытия» опускались до нескольких десятков метров к земле, но обычно располагались на несколько сотен метров выше нее. Саймон часто наблюдал за движением вагончиков из-под крон фианелевых деревьев, завезенных с планеты Колео, или расположившись на живых песках пляжей Торнео. Всякий раз его посещала мысль о том, сколько всего не видят эти баловни судьбы, скользя по «покрытиями» под сводами купола, хотя, конечно, оттуда хватало захватывающих зрелищ.
Мир внутри корпусов никак не контролировался и не управлялся. Все, что делали люди – это поддерживали основные системы: вентиляцию, освещение, регулятор сезонности, автоматику смены времени суток. Все остальное делала сама природа. Наверное, если бы Саймон не вырос на Гольфее, то эта работа приносила бы ему удовольствие. Но Гольфея – каменная планета без растительности и животных, воспитала его далеким от всего, связанного с живым миром. Парк был для него лишь набором системы, которые требовалось обслуживать и настраивать, а все остальное пусть достается ученым и туристам.
