Я хотел создать атмосферу страха, адреналина, пыли, крови, мести… Написать дикую, первобытную историю.
Дэвид Хофмейр
«Дорога ярости» – саман оригинальная книга, которую я когда-либо читал. Очень круто.
Майкл Грант, автор GONE и BZRK, бестселлеров по версии The New York Times
Они едут убивать. Три черных байкера. Друг за другом.
Они мчатся вперед, постоянно наращивая скорость. Отклоняясь назад, они крепко сжимают рули своих неистовых машин, и руки у них дрожат. Три ездока на фантастических байках с низкой посадкой, которые ловят солнце и поднимаются на дыбы. Грязь липнет к золотистым зеркальным визорам,[2] к блестящим гоночным костюмам. Они мчатся по продуваемой всеми ветрами земле, вверх по склону темной горы.
На вулкан.
Тот, кто едет впереди, останавливает свой маленький отряд, поднимая правую руку, и ездоки слезают с мотоциклов, в воздух взлетают клубы черной пыли. Когда она оседает, байкеры видят то же, что их вожак.
В долине проложена трасса. Крутая, изрезанная канавами, с резкими поворотами и шестью огромными пропастями, которые не объехать, только преодолеть. Внизу, над одной из них, взмывает в небо одинокий ездок на серебристом байке. Высоко в воздухе он поворачивает переднее колесо, парит над землей и приземляется на ровной площадке с противоположной стороны.
Великолепный прыжок.
Вожак на горе улыбается смелости ездока. Но этого никто не видит. Козырек его шлема скрывает улыбку.
Час назад рассвело. Солнце у них за спиной стоит прямо над черными холмами. Тени байкеров, длинные и тонкие, тянутся вниз по склону, указывая путь.
– Это он! – восклицает Уайатт, резким движением поднимая визор. Уайатт высок, бледен и худ. Он оглядывает спутников и снова запрыгивает в седло своего черного «шэдоу».[3]
– Наконец-то, – сплевывает Ред. Его визор тоже поднят. – Попался, гад. – У Реда бычья шея и широкие плечи. Его вид внушает страх. На своем кроваво-красном «чоппере»[4] он сидит ниже, чем остальные.
– Ну не знаю… – Уайатт замолкает. – Смотри, как гонит…
Они наблюдают, как ездок ударяет по тормозам и юзом входит в крутой поворот. Развернувшись, он стремительно разгоняется и снова прыгает – плавно, мастерски, грациозно. Он идеально держит равновесие.
– Не может быть, – цедит Ред. – Это невозможно.
– Это он, – подтверждает Леви. Из-за визора его голос доносится приглушенно. – Посмотри на байк.
– Но как, черт подери…
– Я его отсюда достану. – Уайатт кладет руку на рогатку. – Одним выстрелом.
– Думаешь, он нас видел? – спрашивает Ред.
– Дурак, что ли? Ничего он не видел. Мы же наверху, против солнца.
Он прав. Летящий по грязной долине ездок не видит ничего, кроме трассы. Он не думает ни о чем, кроме следующего поворота, следующего прыжка. Его серебристый байк сверкает в лучах утреннего солнца. Гонщики на вулкане видят, как он сражается с пылью. Он снова прыгает, уверенно, далеко и легко.
– Давай я. Вот увидишь, попаду. – Ред с рогаткой в руке слезает с мотоцикла. Расправляет плечи, прицеливается.
– Нет, – Леви снимает шлем и зажимает его под мышкой. Он цедит слова сквозь зубы. Щурится так, что глаза его превращаются в щелки.
– Нет?
– Потому что ты не попадешь даже в дерево с трех метров. – Уайатт ставит байк на подножку и перекидывает длинную ногу через сиденье. – Я сам.
