Остров. Обезьяна и сущность. Гений и богиня (сборник)

Жанр: Социальная фантастика / Классика фантастики / Зарубежная фантастика

Автор

Страниц

375

Год

2017

Олдос Хаксли - легендарный писатель и философ, чьи произведения пронизаны тайной и загадками. В его культовом романе "Остров" (1962) раскрываются глубокие мысли об обществе и человеческих ценностях, предостерегающие от возможных угроз и опасностей. Антиутопический мир, представленный в этой книге, заставляет задуматься о будущем нашей цивилизации.

"Обезьяна и сущность" (1948) - еще один шедевр Хаксли, в котором просматривается пророческая предвестница ядерной катастрофы. Этот роман вдохновляет на размышления о последствиях наших поступков и о необходимости заботы о будущем планеты.

"Гений и богиня" (1955) - произведение, которое на первый взгляд кажется обыденной историей о любви, раскрывает перед читателем глубокие философские мысли о смысле жизни, о взаимоотношениях между разумом и эмоциями, о важности выбора и преданности принципам. Эта книга заставляет задуматься о ценностях, которые мы ценим в нашей жизни и о том, что на самом деле важно.

Сочетание фантастики, философии и глубоких мыслей делает произведения Олдоса Хаксли уникальными и насыщенными. Каждая книга этого талантливого писателя открывает новые грани мышления и заставляет задуматься о важных аспектах жизни.

Читать бесплатно онлайн Остров. Обезьяна и сущность. Гений и богиня (сборник) - Олдос Хаксли

Печатается с разрешения Aldous and Laura Huxley Literary Trust and The Estate of Matthew Huxley, Deceased c/o Georges Borchardt, Inc.

Остров

Посвящается Лоре

Формируя свой идеал, мы можем стремиться к желаемому, но должны избегать попыток достичь невозможного.
Аристотель

Глава первая

– Внимание, – начал взывать голос, и прозвучало это так, словно неожиданно кто-то заиграл на гобое. – Внимание, – повторился тот же высокий монотонный носовой звук. – Внимание.

Лежа как труп среди опавших листьев со спутанными волосами, с лицом, покрытым уродливыми ссадинами и синяками, в грязной и порванной одежде, Уилл Фарнаби вздрогнул и очнулся. Молли звала его. Пора вставать. Пора одеваться. На работу нельзя опаздывать.

– Спасибо, дорогая, – сказал он и сел. Острая боль пронзила правое колено, а потом другого рода болезненные ощущения возникли в спине, в руках, во лбу.

– Внимание, – настойчиво твердил голос без малейшего изменения интонации.

Приподнявшись на локте, Уилл осмотрелся по сторонам и с изумлением увидел не серые обои и желтые шторы своей лондонской спальни, а поляну среди деревьев, их удлиненные тени и косые лучи встающего над лесом солнца.

– Внимание.

Почему она говорила все время: «Внимание»?

– Внимание, внимание, – талдычил голос упрямо. Так странно, настолько бессмысленно.

– Молли? – окликнул он. – Молли?

Имя словно приоткрыло окошко в его памяти. Внезапно вместе со знакомой тяжестью чувства вины внизу живота он почуял запах формальдегида, увидел маленькую, но быстроногую медсестру, спешившую впереди него вдоль коридора, услышал крахмальный шелест ее халата. «Номер сорок пять», – сказала она, а потом остановилась и открыла белую дверь. Он вошел, и там на высокой белой кровати лежала Молли. Половину ее лица скрывали бинты, и пещерой на их фоне зиял рот. «Молли, – назвал он ее имя, – Молли. – Его голос сорвался на плач и мольбу. – Моя милая!» Ответа не последовало. Через дыру рта доносилось только частое неглубокое дыхание, шумное, снова и снова. «Моя милая, моя милая…» А потом рука, за которую он держался, вдруг на мгновение ожила. Затем еще раз.

«Это я, – сказал он. – Это Уилл».

Пальцы опять шевельнулись. Медленно, с очевидным огромным усилием они сомкнулись вокруг его пальцев, сжали их на секунду, а потом снова безжизненно замерли.

– Внимание, – произнес нечеловеческий голос, – внимание.

Это был несчастный случай, поспешил заверить он сам себя. Дорога мокрая, автомобиль вынесло через осевую на встречную полосу. Такое происходит все время. Газеты пестрят сообщениями об этом; он сам писал подобные репортажи десятки раз. «Мать и трое детей погибли при лобовом столкновении…» Но ведь дело было совсем не в этом. Критической точкой стал момент, когда она спросила, действительно ли все кончено, а он ответил «да»; суть состояла в том, что менее чем через час после того, как она вышла под дождь после того постыдного последнего разговора, Молли уже везли на «Скорой помощи» умирать.

Он не посмотрел на нее, когда она повернулась, чтобы уйти, не осмелился даже посмотреть на нее. Еще один взгляд на бледное страдальческое лицо – это было бы уже чересчур для него. Она встала со стула и медленно пошла через комнату, медленно пошла прочь из его жизни. Разве не должен он был окликнуть ее, попросить у нее прощения, сказать, что все еще любит ее? А любил ли он ее когда-нибудь?

Продолжить чтение

Вам может понравиться: