Коллекционер: Цена Вечности

Глава 1: Звон в мире

Год 1000 Новой Эпохи. Станция «Ковчег Перехода», центральный район

Кира Осо просыпалась в боли.

Это не была обычная боль – не физическая, хотя её полусинтетическое тело тоже сигнализировало дискомфортом. Это была боль глубже, более фундаментальная. Боль в структуре реальности.

Она сидела на краю кровати, держа голову, пока волны нарушений проходили сквозь её сознание. За окном её каюты космос мерцал – не нормально, как звёзды, а как неоновый знак, теряющий питание.

Коммуникатор на столе вибрировал. Десять раз. Двадцать.

Кира активировала его.

– Осо здесь, – её голос был хриплым. Она не спала нормально неделю.

Голос Азура прозвучал, обычно спокойный математический тон теперь напряжённый:

– Координатор, нужна немедленно на мостик. Произошло нечто… мы не знаем, как описать. Сами приходите. Скажите нам, что видите.

Кира встала, её тело движется автоматически. Столетие лидерства научило её: когда звучит срочный вызов, обсуждать потом.

Мостик Ковчега. Пятнадцать минут спустя

Пространство обсерватории было хаосом организованной паники.

Экраны показывали галактические карты, но карты были неправильными. Звёзды светили в двух местах одновременно. Планеты дрейфовали по аномальным орбитам, подчиняясь законам физики, которые не согласовывались.

Азур стоял в центре, его форма была частично человеческой, частично чем-то более геометрическим – гибрид, рождённый из трёх вселенных, мог воспринимать реальность способами, невозможными для чистого человека. Его глаза светились, пока он анализировал данные.

Рядом с ним – Тайлан Морган, молодой исследователь, с компилятором данных, который создавал голографические образцы.

– Покажите мне, – сказала Кира, не доходя ни до кого, глядя на экраны.

Азур указал на главный дисплей.

– Началось три часа назад. Микроскопические флуктуации в квантовой подписи обеих вселенных. Старой и Космоса Выбора.

Тайлан активировал визуализацию.

На экране две спирали света – математические представления двух вселенных – начинали вращаться друг вокруг друга.

Но не просто вращаться. Сходиться.

– Конвергенция, – Кира прошептала, слово вырвалось из её памяти, из истории, которую она читала о системе, которую помогала создавать её предки. – Это невозможно. Мост между вселенными контролируемый. Стабильный.

– Был, – поправил Азур, его голос полон сдержанного ужаса. – Мост был стабильным. Пока трёх часов назад не произошло нечто. Не знаю, что. Но запутанность между двумя вселенными начала интенсивироваться экспоненциально.

Он жестом развернул график времени.

– По текущей траектории… – он колебался, словно надеялся, что неправильно прочитал данные, – по текущей траектории две вселенные полностью сольются за пятьдесят лет.

Тишина на мостике была абсолютной.

Кира села в кресло командира, её полусинтетическое тело медленно обрабатывая информацию.

Пятьдесят лет. За это время поколение вырастет, поживёт, умрёт. За пятьдесят лет жизнь приспособится, или спрячется, или будет уничтожена.

– Это означает коллапс, – Тайлан сказал, продолжая анализ. – Когда две вселенные с различными константами физики полностью сольются, их законы конфликтуют. Результат – реакция аннигиляции в квантовом масштабе.

– Обе вселенные исчезнут.

– Включая всё живое в них, – закончил Азур.

Кира закрыла глаза. Она видела это в записях Вэя, в истории, которую прожила через наследие – момент, когда система кажется безнадёжной, когда смерть – единственный логический исход.