Мировые фантастические рассказы

Работать на пенсии мне приходилась больше, чем на работе. Я уже проклял тот день, когда ушел с работы – я и не знал, что, оказывается, на пенсии приходиться много работать. Я то думал, что все пенсионеры сидят перед экранами телевизоров или спят на печке. А когда им эти занятия надоедают, они нянчат внуков или учат их уму-разуму.

Мне приходиться сидеть перед монитором и печатать рассказы или повести о моем радостном детстве или приключениях, которые случались со мной на каждом шагу в молодости. Во взрослой жизни они тоже случались, но до этого я еще не добрался – все время вспоминал забавные случаи из детства и юности. Надо было сразу писать роман, но это такое долгое дело, что я подумал и оказался от этой идеи. Самый длинный литературный мой опус тянул на повесть, но я не думал, что буду их писать. Просто так получилось, что в криминальной моей повести список жертв получался такой громадный, что мне пришлось вовлечь в нее всю полицию города и увеличить список обвиняемых – подозреваемых.

Чтобы отвлечься от криминала, я иногда писал фантастические рассказы – мне нравилось выдумывать то, чего просто не могло случиться в реальной жизни. После одного такого рассказа у меня вдруг заболели глаза, и я пошел узнать, что с ними случилось. Врач-окулист со смешной фамилией Эскулап сказал, что мне надо менять очки, а лучше все три свои глаза. Два глаза находились у меня там, где им положено быть у нормальных людей, а третий расположился на затылке, – там, где его было не видно окружающим.

Я ушел домой и решил, что врачи себе многое позволяют – то им подавай анализы из фекалия или крови, то они решают, что мне необходимо пройти курс лечения или диспансеризацию. Лучше, чем народная медицина, им не придумать, заключил я, и прочитал все сборники и травники, которые нашел на своей книжной полке. То, что я узнал, мне очень понравилось: – оказывается, мне надо просто давать глазам отдых и тогда все будет ОК.

Пусть мои глаза отдыхают, решил я в запале, а ноги – шагают по лесу. Пока они шагают, я буду думать изо всех сил, что мне приготовить на ужин или какой бестселлер написать, чтобы получить за него Нобелевскую премию. Сказано – сделано.

И на следующий день я отправился в лес. Осень в этом году была мокрой и непредсказуемой: – то неделями не выпадало ни одной капли, то месяц шел дождь пополам со снегом. Сейчас как раз падал дождь и шел снег. Я пробирался по заснеженной тропинке вдоль старого железного рудника, где я знал с детства каждую тропинку и карьер. Все птицы и звери сидели в своих сухих гнёздах и ямках, и на этой тропинке не было видно ни одного следа.

Я шагал и смотрел на это белое безмолвие и думал, как я дошел до такой жизни и что мне с ней делать. Было еще светло и думалось хорошо. Но я помнил, что темнеет в конце осени рано и уже надо завязывать свою прогулку. Я решил пойти назад, к теплой кухне и телевизионной рекламе, но вдруг заметил следы мотоцикла. Они взялись ниоткуда – словно мотоциклист спрыгнул со своим железным конём из аэроплана и, приземлившись на этой тропинке, дал газу и начал выписывать круги вокруг карьеров. Потом он съездил на дно каждого карьера, спустился в несколько шахт и снова вырулил на тропинку.

В детстве я охотился и умел читать все следы, которые мне попадались. Но этот мотоцикл, особенно его появление и внезапное исчезновение поставил меня в тупик. Он, когда наездился, вдруг исчез: – шины его оставили след на тропинке и потом просто исчезли. Я был обескуражен этим и ничего понять не мог. Одно мне было ясно – так нормальные лесные гонщики не поступают: – они съезжают с автострады в лес по какой-либо тропинке и уезжают из леса как положено, оставляя после себя следы шин. Но этот ненормальный мотоцикл возник на тропинке среди леса неожиданно, – словно его закинула туда какая-то нечистая сила и также внезапно исчез.