Из Керн-Сити мы добирались до Пелотты четыре часа и приехали туда около половины десятого вечера. Этот небольшой городок с магазинами, сувенирными киосками, кафе и заправочными станциями был похож на любой другой на побережье Флориды.
Когда мы проезжали на грузовике по главной улице, водитель по имени Сэм Уильямс принялся показывать местные достопримечательности.
– Это отель «Океан», – ткнул он пальцем в направлении безвкусного скопления хрома, неоновых огней и бутылочно-зеленых тентов на перекрестке, от которого можно было проехать к морю. – Петелли владеет там каждым кирпичиком. Если уж на то пошло, и весь город его. Вместе вон с тем стадионом на холме.
Сквозь лобовое стекло грузовика над городом виднелось круглое бетонное здание, открытое в центре и с крышей над трибунами. На мачтах застыли соцветия прожекторов, направленных на арену.
– Парень, похоже, загребает там кучу деньжищ, – продолжил Уильямс. Вытерев красное мясистое лицо тыльной стороной ладони, он сплюнул в окно. – По субботам Петелли устраивает на стадионе боксерские поединки.
Свернув направо, подальше от ярких огней главной улицы, Уильямс поехал по узкой дороге, вдоль которой с обеих сторон тянулись деревянные домики. В конце дороги виднелся океан, блестевший в лунном свете, как лист фольги.
– Заведение Тома Роша найдешь за углом, на набережной, – сказал Уильямс, притормаживая. – Я тут немного опаздываю, а то пошел бы с тобой. Скажешь ему, что тебя прислал я. Он поможет с попуткой до Майами. А если сам хозяин будет не в духе, поговори с его женой Элис – она хорошая девочка.
Он остановился у тускло освещенной набережной. Я открыл дверь и вылез из кабины.
– Спасибо, что подвез, – поблагодарил я. – Может, еще встретимся.
– Хорошо, если так. Пока, приятель, удачи.
Я отступил в сторону, наблюдая, как грузовик выруливает на набережную, а затем пошел к кафе Тома Роша.
Двухэтажное здание кафе, выстроенное из принесенных морем бревен, было покрашено в белый цвет. Двустворчатая дверь открывалась в обе стороны, но сейчас она была распахнута, и вечерний воздух наполняла мелодия, льющаяся из музыкального автомата.
Поднявшись на три деревянные ступеньки, я заглянул внутрь: просторный зал со множеством столиков, барная стойка с шестью высокими деревянными табуретами, на стойке – три кофейника, над которыми поднимался пар. Под потолком электрический вентилятор взбивал нагретый воздух.
Двое мужчин в майках и грязных парусиновых брюках сидели за столом у входа. Возле музыкального автомата справа от стойки, за другим столом, расположился крупный мужчина крепкого телосложения, одетый в белый летний костюм с желто-красным расписным галстуком. Напротив него толстый коротышка в коричневом костюме и панаме безразлично смотрел в пустоту. Какой-то водитель в кожаной куртке и бриджах, подперев голову руками, устроился на табурете у стойки. За прилавком стройная молодая женщина с бледным лицом – как я догадался, Элис Рош – ставила на поднос две чашки кофе. В дальнем конце прилавка начищал до блеска кофейник Том Рош, смуглый худощавый человек с твердо очерченным ртом, скривленным в горькой усмешке, и копной жестких черных волос.
