Грот, или Мятежный мотогон

Автор

Страниц

250

Год

2020

В далекие 90-е годы, в уютном городке, омываемом водами реки Оки, восстановилась связь с нашумевшими прихожанами отца Вассиана, которые были освобождены из заключения под поручительство этого священнослужителя. Имени Вялый и Камнерез они заслужили, опираясь на веру и доброе сердце. Однако, судьба уже сыграла свою карту, именно в этот день в городок прибывает главный герой нашего романа, Евгений Филиппович Прохоров. Его ум и душа нашлись в ожесточенной философии и богословии, и он сторонник эзотерического христианства. Его цель - расшифровать тайный язык Библии и дать ей новое, глубокое толкование.

Четыре выдающихся личности сойдутся в жестокой битве в ходе событий, которые будут разворачиваться перед нашими глазами. Их судьбы переплетутся в смертельной схватке, где их вера, желание понять истины и любовь к человечеству будут подвергнуты серьезным испытаниям. Каждый из них несет в себе свою правду и по-своему стремится к просветлению.

Прошлое, настоящее и будущее сойдутся воедино, создавая интригующий коктейль из богословия, философии и невероятных человеческих судеб. Возможно, именно в этой схватке они найдут ответы на свои вечные вопросы и расшифруют тайное послание, заметное только для некоторых избранных.

Однако, всегда есть шанс, что открытия, сделанные ими, станут взрывной смесью, разрушающей все вокруг. Кто останется победителем в этой невидимой смертельной схватке? Какие тайны истины лягут на плечи наших героев? Ответы ждут нас в удивительной истории, которая перепробует все грани человеческой души и вызовет незабываемый взрыв эмоций.

Читать бесплатно онлайн Грот, или Мятежный мотогон - Леонид Бежин

* * *

Памяти Евгения Сергеевича Полякова

Жестокое, тупое, зверское убийство в Бобылеве потрясло не только сам городок – один из многих маленьких, дремотных, зачарованно-тихих городков, опрокинувшихся отражениями на зеркальную гладь Оки, но и всю округу вплоть до Серпухова. Гром прогремел и отозвался дальними, глухими раскатами. В соседних с Бобылевым деревеньках, да и в самом Серпухове, на всех углах перешептывались, крестились, ужасались содеянному. Убитого, как водится, жалели, прочили ему Царство Небесное, но кто он и откуда, даже как его звать, точно сказать не могли. По словам одних, тутошний, здешний, другие же уверяли, что приезжий, из Москвы, из Ярославля, из Саратова. Кто-то надсадно кричал – доказывал, что из Вологды.

Далась же ему эта Вологда – именно потому, что далекая, вона где…

Впрочем, духовенство что-то знало и предпочитало молчать, не распространяться, попусту не множить слухи. Хотя похоже, что предпочитало жалеючи, со скорбными лицами. Все-таки смерть того заслуживает, а там кто разберет, кому случившееся в скорбь, а кому в тайную радость.

Панихиду по убитому не служили – ни на третий, ни на девятый, ни на сороковой день; не объясняя причин, воздерживались, уклонялись…

За девяностые годы к убийствам в народе привыкли. Не удивлялись, когда убивали богатеньких – тех, что выперли, как грибы из-под лесного наста, или местная братва во время разборок рядами укладывала соперников, чтобы их затем с завыванием духового оркестра, венками и почестями хоронили в массивных лакированных гробах, окутанных дымом кадильниц.

Но все отказывались верить, что перерезать горло (убитому, по рассказам, именно перерезали горло), в сущности, могли каждому, не замешанному ни в каких разборках, не имевшему несчастья баснословно разбогатеть, наголо обрить голову, обзавестись мерседесом с бронированными стеклами, охраной и «красным пальто до самых ног», как тогда говорили.

Нет, сия плачевная участь, оказывается, выпадала и прочим, имевшим «бедствующую и худую» руку, мусолившим последние рубли до зарплаты, как во времена нерушимого союза.

Впрочем, в оные времена – надо отдать им должное – зарплата еще была, исправно выплачивалась (за ней цепочкой стояли к окошечку). Но затем для многих ее не стало – уплыла, сгинула, – так что и мусолить оказалось нечего. И уж тем более не было повода брить голову, шить красное пальто – какое там! Носили все те же круглые очки (очечки) и бородку. Словом, на бухгалтерском языке (распространенном в девяностые), числились по правой колонке, по статье крЕдит или убыток, то бишь пополняли ряды нищей интеллигенции, пролетариев умственного труда.

Интеллигенцию же из автоматов не косили – кому она нужна, а тут ножом полоснули по горлу. Жуть!

Первым труп обнаружил полупомешанный нищеброд и дворомыга Гиви, ночевавший на берегу Оки, под перевернутой лодкой. Он завизжал от ужаса, куснул себя за палец и бросился к знакомому сторожу Клавдию (получил имя в честь римского императора) – поведать о случившемся. Тот самолично глазеть на труп не стал (мертвяков боялся) – прямиком в милицию: так, мол, и так… Доложил.

На место происшествия срочно выслали наряд на двух мотоциклах: сообщение подтвердилось. Из отделения тотчас позвонили в Серпухов, оповестили прямое начальство и прокуратуру, вызвали следователей. А там дошло и до Москвы…

Продолжить чтение

Вам может понравиться: