Пока не вернусь…

Жизнь измеряется не годами, а мгновениями. Эмоциональными вехами, в которых зарождаются новые истории, меняющие людские судьбы. Для Льва и Софьи таким первым мгновением стало лето, пахнущее спелой черешней и пылью проселочных дорог. Им было по десять лет, и весь мир умещался в границах их тихого городка, затерявшегося среди холмов и рек. Родители Софьи только что переехали. До начала учебного года было еще полтора месяца. И девочке нечем было заняться.

Лев, как и всегда до этого, сидел под дубом, упорно выводя в блокноте неровные строчки. Здесь не было слышно отцовских разговоров о моторах и чертежах, его вечного «займись делом». Для отца стихи были «писульками», не стоящими мужского внимания. Но для Льва блокнот под сенью дуба был единственным местом, где он мог быть собой. Широкая крона надежно скрывала его от окон родительской квартиры, а успокаивающий шелест листвы заглушал весь остальной мир.

Так случилось, что новый дом для Софьи окнами выходил как раз на этот дуб. Когда она увидела погруженного в свои мысли и что-то пишущего мальчика, любопытство в ней взяло вверх, и девочка отправилась его утолять.

– Привет! Я – Соня! Давай дружить! – Без тени стеснения выпалила Софья.

Лев поднял удивленные глаза на белокурую девчушку, что стояла перед ним в белой футболке и джинсах. Он был настолько обескуражен, что смог выдавить из себя только короткое: «Давай…».

Так началось их общение, которое после переросло в крепкую дружбу. Они часто убегали вдвоем на край деревни и придумывали себе занятие понятное только им. До этого вечно хмурной Лев стал все чаще попадаться на глаза людям с улыбкой на лице.

Лев был худощавым мальчиком с серьезными глазами, зачастую погруженным в себя. С собой у него всегда был потрепанный блокнот, куда записывались приходящие порой в голову строчки, складывавшиеся в стройные стихи. Он никогда особо не старался выделяться. К спорту душа не лежала, хватало того, что отец заставлял его делать зарядку по утрам. А вот зарыться в учебники было милым делом. Сонька же была его прямой противоположностью – солнце в человеческом обличье. Всегда впереди, когда дело касалось спортивных соревнований в школе, бежала что есть силы за мячом, падала, но все равно с продолжала гнаться за победой с улыбкой на лице. Ее смех звенел громче колокольчика на велосипеде, на котором она носилась с ветерком, оставляя позади скучные уроки и родительские наказы.

В один из дней она решила показать Льву все, что умеет, и начала наворачивать круги вокруг дуба на своем новеньком «Каме». Отпустив руль в самый неподходящий момент, она не заметила торчащий из земли камень.

Раздался сухой, щемящий хруст. Девочка кувыркнулась через руль, но тут же вскочила на ноги, отряхивая сбитые коленки. Однако велосипед… Переднее колесо, ударившись о камень, скривилось в неестественной улыбке, как у грустного смайлика. Цепь теперь уныло свисала с рамы.

Соня замерла, не в силах произнести ни слова. На глазах наворачивались слезы. Она присела на корточки, бессильно проводя пальцами по погнутому ободу. Весь ее задор, вся энергия, казалось, вытекли.

Лев молча оценил ситуацию. В механике он разбирался плохо – отец, конечно, брал его с собой в гараж, но кроме умения держать фонарик Лев ничего не перенял. Однако вид готовой разрыдаться Сони заставил его сделать шаг вперед.