Анх

Когда мне исполнился 21 год, мой отец – Николай Борисович Драгулов – занимающийся вопросом лесных угодий, наглядно убедил меня поработать с ним, а верней – на него.

Работа эта была тяжелая опасная; ему как родителю было любопытно выдержу ли я подобное , да и данный опыт, был в его понимании полезным для моих лет.

Мать была не против. И я, находясь в тот момент , в отчаянном положение , решил поддержать тоже его решение.

Отцу предложили выгодную как ему казалось сделку, и он охотно согласился. Перед ним поставили задачу, очистить и вырубить лес, сделав широкий проход от одного конца до другого, для дальнейшего установления железной дороги там.

Мне предстояло наблюдать и участвовать во всем этом событие. Своего доброго родителя подвести я не хотел, и решил добросовестно исполнять свои задачи и все его поручения.

Вскоре, собравшись в путь, мы с отцом уехали.

Дорога была долгой; мы выехали с Петербурга в поезде, затем в карете, а потом в седле верхом на лошадях; после обильного дождя земля промокла и колёса кареты зябли в грязи.

Природа здешних мест была дивная; тут и горы, и реки, и дикие леса.

Много дум и предвкушений томились в моем сердце от созерцания здешней красоты.

К тому же , всё нынешние мероприятие , я воспринимал как возможность искупления для себя.

Монотонной дорогой, я вспоминал минувшее; свое обучение в гимназии, мои любимые уроки фехтования мечом, чудные звуки фортепьяно на котором я так не научился играть профессионально; моих друзей гимназистов, и первое сердечное чувство возникшие во мне к Аглаи Морозовой – даже сейчас вспоминая её утонченные черты лица мне более всего всплывали в памяти её теплые синие глаза. Но, было в ней и другое … Я увлекся ей не понимая , в силу своих лет , какая она переменчивая особа . Итогом стала – дуэль.

Помню , как мой оппонент ( человек годящийся мне в отцы по годам ) с важным видом, протянул мне пачку денег.

Я не стал их брать , и он нагло положил их мне сам в нагрудный карман .

⁃ Полагаю , мы все пришли к взаимному удовлетворению ? – спросил он меня , гладя рукой свои усы.

⁃ Вы ошибаетесь . – я вынул пачку ассигнаций и импульсивно разорвал их в клочья бросив ему в лицо – К барьеру, Сударь!

Всё это случилось на бале, на глазах многих свидетелей.

Дуэль назначили на завтрашнее утро. Дела было зимой. Местом выбрали безлюдную аллею около старого пруда.

Не описать словами какие горячие чувства терзали меня ночью перед поединком. Я нисколько его не боялся, напротив, я был одержим им и жаждал.

Как положено, утром следующего дня мы собрались в условленном часу в назначенном месте.

Погода была , приятно прохладная, с легким туманом.

Бросив первым жребий, он, не пожелал стреляться и выбрал битву на шпагах.

Мы встали друг против друга.

В коротком бою, я заколол его в живот. Он упал на снег, борясь с болезненными судорогами в луже своей крови.

Я был высшей степени удовлетворен.

А после, когда мой ревнив бред остыл и я узнал , что мой обидчик остался жив , то и искренне возрадовался – жить с ярмом убийцы я не хотел .

Вскоре , мой ум вновь стал холоден, а чувства к ней не так одержимы.

Сейчас даже , вспоминая об этом , я ощущал стыд , и вместе с этим все таки некое подобие искренней благодарности.

Как-то она даже отправило мне письмо. Я прочел его , оно пахло жасмином. В своем чувственном послание мне , она отзывалась обо мне с уважением , и на словах искренно сожалела о происшедшем , и описала как она невыносимо страдает от жгучего чувства вины.