На пути к Полтаве

Второй царь из династии Романовых, Алексей Михайлович, вступил на престол в 1645 году в возрасте 16 лет. Так уж случилось, что в продолжение всего XVII века какой-то злой рок преследовал новую династию и все ее цари, начиная с Михаила Федоровича и кончая Петром, оказывались на престоле в весьма юном возрасте. Обстоятельство, между прочим, немаловажное, – ведь они могли царствовать, но не править. А это значило, что от их имени управлял страной кто-то из окружения, временщик, главная забота которого чаще всего – сохранение и упрочение своего положения. При этом если и вспоминали о государственных интересах, то в последнюю очередь, удовлетворив прежде всего собственные.

В первые годы царствования Алексея Михайловича таким временщиком был его воспитатель, «дядька», боярин Борис Иванович Морозов. Он быстро прибрал к своим рукам не только все дела, но и молодого царя, который, во всем полагаясь на боярина, с легкой душой доверил ему управление страной. При этом нельзя сказать, что второй Романов вовсе устранился от дел. Он старательно выполнял то, что составляло обязательную, церемониальную сторону жизни монарха: принимал и отпускал послов, участвовал в многочисленных церковных праздниках, иногда сидел в Боярской думе – учился править. Однако в проблемы управления страной особенно не вникал, предпочитая проводить время в богомольных походах – царь был очень набожен – и на охоте.

Охота была любимым занятием Алексея Михайловича. При этом он вопреки представлениям, рожденным позднейшими его портретами, с которых на нас смотрит тучный, одутловатый человек, в поле был неутомим и подвижен. Хороший всадник, мастерски владел оружием и будто бы в одиночку даже хаживал на волков и медведей. Особенно любима была им «красная соколиная охота». Чтобы «потешиться» стремительным полетом кречетов и соколов, второй Романов готов был выезжать в поле по нескольку раз на день. Эту страстную увлеченность к тому, что по сердцу, позднее унаследует и Петр. Однако сердце его никогда не лежало к охоте. Скорее, он был к ней совершенно равнодушен. Позднее Петр приведет в замешательство не одну высокопоставленную персону, собравшуюся достойно развлечь русского монарха, ведь охота издревле считалась истинно королевским занятием. Но для Петра охота – не более чем пустая трата времени. У него иная страсть – страсть ко всему, что приносит пользу Отечеству.

Но вернемся от Петра к его отцу, царю Алексею Михайловичу. Морозов, не особенно веровавший в прочность человеческих привязанностей, но хорошо знавший, сколь изощрены в кознях его противники, решил сделать свое положение неуязвимым. Для этого боярин задумал породниться с государем. Сестры Милославские, Мария и Анна, должны были связать родством царя и Бориса Ивановича. Боярин даже не пощадил красавицу Всеволожскую, которую во время смотра невест в 1647 году выбрал его воспитанник. Нареченная царицей, Афимья Всеволожская была взята во дворец – место, чрезвычайно опасное для тех, кто метит в царицы, но еще не стал ею. Ведь здесь будущая супруга государя была лишена опеки родственников и нередко попадала во власть враждебных сил, для которых царский выбор – кость в горле. Разумеется, мы не знаем всех перипетий морозовского заговора. Однако стоит задаться вопросом: кому было выгодно устранить Всеволожскую? Морозов с ее родными не столковался. Да, похоже, и не хотел столковываться. Потому и стал той враждебной силой, которая ломает и крушит человеческие судьбы. Причем даже царские.