Психология восточной религии

Жанр: Религиоведение / история религий / Научная литература по психологии / Социальная психология

Автор

Страниц

Год

2024

Религиозные аспекты всегда занимали значительное место в научных изысканиях Карла Юнга. В данной антологии собраны исследовательские работы, в которых автор глубоко погружается в психологические элементы философии различных направлений истока буддизма и индуизма. Особое внимание уделяется тибетской «Книге Великого Освобождения», которая служит ключом к пониманию многих аспектов восточной мысли.

Кроме того, автор анализирует факторы, способствующие широкой популярности йоги на Запад, выявляя, как этот древний практический путь влияет на современное общество. В работах также проводится сравнение концепций свободы и святости между восточной и западной традициями, что позволяет выявить различные подходы к этим фундаментальным понятиям. Психология восточной медитации, с её глубокой предпочтительностью внутреннему миру и самоосознанию, становится еще одной темой для подробного изучения.

Важно отметить, что исследование религиозной философии через призму психологии открывает новые горизонты для понимания человеческой природы и культурных различий. Соединяя восточные и западные философские традиции, автор способствует обогащению современного дискурса о духовности и психическом здоровье, подчеркивая значение интеграции восточных практик в западном мире.

Читать бесплатно онлайн Психология восточной религии - Карл Юнг

C. G. Jung

ZUR PSYCHOLOGIE WESTLICHER UND

OSTLICHER RELIGION

(Collected Works, Volume 11)

Психологический комментарий к тибетской «Книге Великого освобождения»[1]

1. Различия между восточным и западным мышлением

Доктор Эванс-Венц[2] доверил мне прокомментировать текст, который наглядно выражает восточную «психологию». Уже тот факт, что мне приходится прибегать к кавычкам, показывает, что употребление данного слова видится довольно спорным. Пожалуй, не будет преувеличением заявить, что Восток не создал ничего подобного нашей психологии, ограничившись одной только метафизикой. Критическая философия, мать современной психологии, осталась для Востока столь же чуждой, какой она была для средневековой Европы. Потому-то слово «ум» на Востоке имеет исключительно метафизическое значение. Наше западное понимание разума утратило это значение за столетия после Средних веков, и сегодня мы говорим уже о «психической функции». Конечно, мы не знаем – и не притворяемся, будто знаем, – что такое «психическое», но все же мы в состоянии внести ясность в представление об «уме». Мы не считаем ум метафизической субстанцией, не верим в связь индивидуального ума с гипотетическим Вселенским разумом. Потому наша психология является наукой, изучающей наблюдаемые феномены, без каких бы то ни было метафизических воззрений. За последние два столетия западная философия в своем развитии преуспела в том, чтобы выделить уму собственную область бытия и разорвать его первобытное единство со Вселенной. Сам человек перестал быть микрокосмосом и подобием космоса, а его anima уже не воспринимается как единосущная scintilla (искра) мировой души – Anima Mundi.

Соответственно, психология трактует все метафизические положения и утверждения о духовных явлениях как высказывания об уме и его структуре, обусловленные в конечном счете некими бессознательными предрасположенностями. За этими высказываниями не признается абсолютная ценность, и вовсе не считается, будто они способны установить метафизическую истину. Мы не располагаем интеллектуальными средствами, которые позволили бы решить, правильна такая установка или ошибочна. Мы знаем лишь, что общезначимая достоверность любого метафизического постулата, – скажем, о Вселенском разуме, – не доказана и недоказуема. Когда наш ум заверяет в подлинности существования Вселенского разума, он просто делает некое утверждение. Мы нисколько не допускаем, что этим утверждением и вправду доказывается существование Вселенского разума. На подобные рассуждения нечего возразить, но доказательств, что наш вывод безусловно верен, тоже нет. Иными словами, наш ум с тем же успехом может быть и воспринимаемым проявлением Вселенского разума, но мы не знаем – и даже вообразить не в силах, – так это или не так на самом деле. Психология справедливо полагает, что ум не в состоянии ни описать, ни объяснить ничего, кроме себя самого.

Мирясь с ограничениями нашего ума, мы тем самым проявляем здравомыслие. В какой-то степени, согласен, мы идем на жертву, расставаясь с миром чудес, в котором живут и действуют созданные умом предметы и существа. В таком первобытном мире даже неодушевленные объекты наделяются животворной, исцеляющей, магической силой, посредством которой они соучаствуют в нашей жизни, а мы соучаствуем в их жизни. Рано или поздно, но пришло понимание того, что их власть есть наша собственная власть, а их реальная значимость есть результат нашей проекции. Теория познания – это всего-навсего последний шаг из юности человечества, из мира, где сотворенные умом фигуры населяли метафизические небеса и метафизическую преисподнюю.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: