Сломанные часы пробили полдень

Как сложно быть сумасшедшим. Нужно всегда оставаться собой и иметь собственное мнение. Если твое мнение случайно совпадет с мнением большинства, пиши пропало! Тебя завтра же выпишут домой.

– Как вы себя чувствуете? – раздался знакомый женский голос.

Софи открыла глаза и тихо ответила:

– Хорошо.

– Какое сегодня число? – Врач, поджав губы, сделала пометку в блокноте. В палате раздался тяжелый вздох Софи, и женщина подняла на нее испытующий взгляд.

– Четырнадцатое мая.

– А день недели? – Зеленые глаза врача будто пытались углядеть в поведении Софи что-то ужасно неприемлемое для здорового человека.

– Пятница, – с раздражением ответила Софи. – Вы приходите ко мне каждую пятницу.

Врач открыла небольшую сумочку и еле заметно улыбнулась. Сегодня комнату освещали яркие солнечные лучи, проникающие через окно в деревянной раме. В открытую форточку врывался свежий весенний воздух. Решетку на окне убрали пару лет назад, и потому палата выглядела гораздо уютнее, чем другие.

– Где вы находитесь, Софи? – спросила врач, вглядываясь в лицо пациентки.

– В тюрьме, – вяло ответила она, перебирая тонкими пальцами рыжие волосы.

– Нет, Софи. Это больница имени Юнга.

– Я больна?

– Да, – равнодушно произнесла врач. В коридоре послышались шаги, но вскоре стихли так же резко как и появились. – Почему вы здесь? Вы знаете?

– Но я должна быть в тюрьме, как и все убийцы! – Софи сказала последнее слово чуть громче остальных, и оно с неприятным эхом разлетелось по палате.

Врач тяжело вздохнула и поправила челку, которая постоянно пушилась.

– Выпейте эти таблетки и отдыхайте. Вам нужно много отдыхать.

Софи послушно взяла протянутые врачом цветные капсулы и, запив их водой, продемонстрировала рот.

– Молодец, – сухо заключила врач. – Надеюсь, в скором времени вы пойдете на поправку.

Часы снова остановились. Вайолет клевала носом, сидя над очередной книгой, распечатанной на обычной белой бумаге.

– Я не сплю! Я не сплю! – отчеканила Вайолет, неожиданно вынырнув из короткого сна. Она зевнула и, сняв очки, навалилась на спинку стула. – Какой бардак…

В кабинете стояла духота. Пасмурная погода проникла внутрь помещения и заполнила собой все свободное пространство. В лучах тусклого света серебрились пылинки. Стол, тумба и шкаф тонули в папках, бумагах и журналах. Несмотря на ежедневную работу Вайолет, завалы публикаций и распечаток никак не разгребались.

Вайолет закрыла дочитанную новеллу и сделала небольшую пометку в блокноте напротив очередной фамилии: «пункт №1, рецензент Грин В.». Затем немного подумала, размяла шею и дописала: «отклонено». Оставалось составить рецензию и перенаправить книгу коллеге.

Вот уже пять лет Вайолет Грин сидела за большим столом, вела колонку в еженедельном журнале «Canet’s Weekly» и писала рецензии на весьма заурядные рассказы местного писателя. Вайолет уехала из родного города, когда ей исполнилось двадцать четыре, сразу после окончания университета. Она получила высшее образование в учебном заведении имени Дьюрена Уилсона по специальности «сравнительная литература» и принялась изучать подходящие вакансии в ближайших городах.

Фолзбридж находился на юге Висконсина. Население города составляло около шести с половиной тысяч человек. Фолзбридж понравился Вайолет длинными узкими улицами, невысокими домами, отсутствием метро и пробок. Именно здесь она иногда встречала рассветы, попивая кофе в ближайшем уличном кафе. В это время из соседней пекарни доносился растворившийся в воздухе аромат свежего хлеба. Когда солнце только-только касалось крыш, и розовый свет разливался по городу, Вайолет чувствовала себя самым счастливым человеком на планете. Эти минуты давали ей сил прожить весь оставшийся день. Возможно, многие люди старались перебраться из Фолзбриджа в более перспективное место. Но потребность в минутах счастья и уединения с собой, желание как можно быстрее вырваться из Нью-Хоупа, свободная вакансия рецензента в местном издательстве подтолкнули Вайолет переехать именно сюда. Изменив свою жизнь, ей не хотелось вспоминать прошлое, а тем более возвращаться в него.