В этот раз (не) будет иначе

2001 год

— Чарли, постой! — молила Дениз.

— Убирайся! — презрительно прошипел Чарльз, сгребая в объемную сумку все со столика в коридоре и бросая за порог, где стояла перепуганная Дениз с Каем на руках. — Мне в доме гулящая девка не нужна!

— Но Чарли… это же твой ребенок! — воскликнула Дени, протягивая ему младенца, который от громких криков проснулся и, скривив личико, стал плакать.

— Мой? — Он подошел, навис над ней, угрожающе сведя брови и с трудом держа себя в руках. — Пока я пропадал в командировках, ты гуляла со всеми подряд. Мама мне рассказала, какие оргии ты тут устраивала!

— Оргии? — Дениз непонимающе моргала, качая Кая, продолжавшего плакать. — Никаких оргий не было, о чем ты говоришь? Пару раз приходили подруги, чтобы поддержать во время беременности. Ничего не понимаю. Ты же был так рад, что у нас будет ребенок. Что изменилось, любимый?

— Любимый, — передразнил он ее. — И сколько у тебя таких же любимых?

— Никого, кроме тебя, — уже плача навзрыд, убеждала Дени.

— Убирайся, видеть тебя не хочу. И твоего… твое отребье тоже! Вон! — Он швырнул еще две сумки к остальным.

— Но куда мне идти? — сквозь слезы прошептала Дениз.

— Понятия не имею. Не моя проблема. Катись к тому, от кого нагуляла. И угомони уже эту орущую тварь, уши болят. Вот тебе на первое время, — он бросил ей несколько крупных купюр, — и больше ты ничего не получишь. Убирайся из моего дома и из моей жизни!

Громкий хлопок закрывшейся двери прозвучал для Дени словно приговор. Ей некуда было идти. На гостиницу денег нет, родители давно умерли, не оставив ничего, а подруги… Ну надолго у них не останешься, но хотя бы пару дней перекантоваться можно.

Утерев слезы, переложила Кая, который, к счастью, затих, глядя не по-детски серьезным взглядом на мать, на левую руку, достала правой телефон и набрала номер Элис.

— Привет, дорогая! Как ты? Уже выписалась из больницы? Как себя чувствуете? Как вас встретили дома? Чарли, наверное, сына с рук не спускает… — Элис тараторила, не давая и слова сказать, но Дени все же удалось ответить на последний вопрос.

— Чарли выгнал нас из дома, — практически прошептала и сползла по стене, садясь на холодный пол. Сил ни на что не осталось совершенно, даже на слезы. Казалось, что в душе и сердце просто огромная черная дыра, которая все разрастается и разрастается.

Элис несколько секунд молчала, что для нее было практически рекордом, а потом, враз прекратив фонтан эмоций, сухо спросила:

— Почему?

Дениз пожала плечами, но осознала, что подруга ее не видит, и ответила:

— Если бы я знала. Из того, что я поняла, его мать наговорила про меня гадостей, убедила, что я устраивала какие-то оргии, пока его не было. И навешала лапши, что ребенок не его.

— Оргии? Ты? — Элис нервно рассмеялась. — И он поверил?

— Как видишь…

— Идиот. Вы сколько вместе? Три года? И за это время он даже не узнал тебя, раз поверил в такую чушь. Так, где ты сейчас?

— В коридоре у его квартиры. С Каем и моими вещами.

— Никуда не уходи, я сейчас приеду.

К чести подруги, ждать ее слишком долго не пришлось. Уже минут через двадцать, бодро стуча каблучками, Элис появилась в поле зрения. У Дени даже не было сил подняться, пришлось схватиться за руку подруги и кое-как встать. Кай, заснувший в тишине, недовольно закряхтел, но не проснулся, лишь сладко почмокал губками. Дени невольно улыбнулась, глядя на сына. Он так напоминал Чарли, как можно было думать, что тот не отец?