Хаос-теория убийства

ХАОС-ТЕОРИЯ УБИЙСТВА

Часть 1: ОСКОЛКИ ЗЕРКАЛА

Глава 0

(Три дня назад. Улица)

Стекло. Холодное, скользкое, усыпанное алмазными осколками под вспышками синих молний. Синий – цвет полиции. Синий – цвет ее платья в тот вечер, когда она смеялась, запрокинув голову. Смех, хрустальный, как это стекло. А теперь – тишина. Ее глаза смотрят в мокрый асфальт, но видят только обратную сторону неба.

Меня зовут Игорь Григоров. Я – старший следователь. Мой партнер, Зорин, говорит что-то, его губы движутся, но звук доносится, как сквозь вату. Его рука тяжелая на моем плече. Он пытается оттащить меня от тела. От Елены.

Елена. Лена. Леночка.

Одиннадцать. Одиннадцать осколков стекла в луже рядом с ее щекой. Я их пересчитал. Одиннадцать – простое число. Оно делится только на себя и на единицу. Как и это убийство. Оно делится только на убийцу и на жертву. Чисто. Математически чисто.

– Игорь, ты слышишь меня? – Голос Зорина пробивается сквозь шум в ушах. – Тебя не должно было здесь быть.

Он прав. Меня не должно было здесь быть. Но я почувствовал. Я почувствовал это за час до звонка. Вкус металла на языке. Как будто я лизнул батарейку. Это всегда предупреждение. Начинается с вкуса. Потом приходят картинки.

– У нее в руке, – говорю я, и мой голос звучит чужим. – В правой руке. Что там?

Зорин морщится.

– Ничего. Руки пустые.

– Нет. Было что-то. Бумага. Скомканный клочок.

Я видел это. За два часа до того, как нашли тело. Я сидел на кухне и пил чай, и вдруг на ладони возникла текстура – шершавая, тонкая. Бумага. И цифры. Я их не разглядел, но знал, что они есть.

– Тебе показалось, – Зорин смотрит на меня с этой смесью жалости и усталости, которую я вижу все чаще. – Шок. Поехали, тебя должен осмотреть врач.

Врач. Таблетки. Они делают мир плоским, как газетный лист. Они убирают вкус металла. И картинки. Они стирают края, и я перестаю видеть связи. Они называют это лечением. Я называю это ослеплением.

Меня уводят. Я спотыкаюсь о треснувший бордюр. Одиннадцать. Треснувший бордюр. Елена. Связь. Я почти чувствую ее, эту ниточку, тонкую, как паутина. Но Зорин держит меня за локоть, и нить рвется.

Глава 1

(Настоящее. Кабинет)

Запах старой бумаги и пыли. Мой кабинет. Мой кокон. На стене – доска. Она не для дел. Она для меня. На ней хаотично прилеплены листы, фотографии, вырезки. Все связано нитями. Красными, синими, черными. Зорин говорит, это похоже на паутину сумасшедшего паука.

Я смотрю на фотографию Елены. Она улыбается. Это было до дела о «Фениксе». До того, как все пошло под откос.

Вкус металла возвращается. Сильнее. Я закрываю глаза.

Глава 2

(Два месяца назад. Ночной клуб «Феникс»)

Грохот музыки. Барабанные палочки бьют по вискам. Мигающий стробоскоп выхватывает из тьмы лица: искаженные гримасой веселья, пустые, голодные. Я здесь под прикрытием. Ищу девушку. Катю. Сестру депутата Шилова. Она исчезла неделю назад. Последнее место – этот клуб.

Мой напарник здесь, где-то в толпе. Не Зорин. Другой. Молодой. Я забыл его имя. Он смотрит на меня как на музейный экспонат. «Легенда Григоров». Разбитая легенда.

Я иду к туалетам. Запах дешевого освежителя и рвоты. Дверь в подсобку приоткрыта. Вижу: два человека в костюмах. Не охранники. Дорогие костюмы. Шелк. Вискоза. Я чувствую текстуру ткани на кончиках пальцев, хотя стою в десяти метрах. Один из них смеется. Звук жирный, маслянистый. Он поворачивается. Я вижу его руки. На мизинце – перстень. С резным камнем. Сердолик. Теплый камень. Цвета застывшей крови.