Узел

Будильник не прозвонил. Максим открыл глаза от ощущения, будто кто-то невидимый только что прошёл по комнате, оставив после себя лёгкий холодок. За окном уже было светло, но солнце не торопилось подниматься над крышами, и в комнате царил тусклый, сероватый полумрак. Он потянулся, чувствуя, как тело сопротивляется движению, словно за ночь мышцы срослись с простынями. В голове не было ни одной мысли, только глухой гул, похожий на эхо далёкого поезда, который никогда не прибудет на станцию. Максим сел на кровати, уставившись в стену, где когда-то висел плакат с картой мира, а теперь остался лишь прямоугольник более светлой краски. Он провёл рукой по лицу, пытаясь прогнать остатки сна, но вместо ясности пришло только раздражение. На тумбочке лежал телефон – экран был чёрным, и Максим с досадой понял, что забыл поставить его на зарядку. Он поднялся, нащупал ногой тапки и, кряхтя, направился на кухню. В квартире было тихо, как в музее до открытия: ни звука, ни движения, только слабый скрип половиц под его шагами. Окно на кухне запотело от ночной прохлады, и Максим пальцем нарисовал на стекле кривую линию, которая тут же исчезла, уступив место каплям конденсата. В чайнике почти не осталось воды, и он, не задумываясь, налил новую порцию, включил плиту и сел за стол. Стол был старый, с облупившейся поверхностью, на которой виднелись следы от чашек и случайных порезов. Максим вспомнил, как когда-то здесь собирались друзья, обсуждали планы, строили воздушные замки, а теперь этот стол был лишь напоминанием о том, что всё меняется, даже если ты этого не хочешь.

Он открыл ноутбук, но тот не отреагировал. Максим попробовал ещё раз – ничего. Он пожал плечами, решив, что займётся этим позже. Чайник зашипел, и он налил себе чашку чая, бросил в неё кусок лимона и долго смотрел, как по поверхности расползаются жёлтые круги. На стене тикали часы, но стрелки, казалось, двигались слишком медленно. Максим поймал себя на мысли, что время в этой квартире течёт иначе: то замедляется, то вдруг ускоряется, оставляя после себя ощущение упущенных мгновений. Он встал, подошёл к окну и выглянул на улицу. Двор был пуст, только у подъезда стояла старая машина, покрытая слоем пыли. На лавочке сидела женщина в цветастом халате и кормила голубей, которые лениво кружили вокруг неё, не спеша улетать. Максим смотрел на эту сцену, как на кадр из фильма, где всё заранее известно и ничего не происходит по-настоящему.

Он вернулся в комнату, бросил взгляд на книжную полку. Книги стояли в беспорядке: технические справочники вперемешку с романами, детективы соседствовали с поэзией. Максим вытащил наугад тонкий томик, пролистал несколько страниц, но не смог сосредоточиться. Слова сливались в неразборчивую вязь, теряя смысл. Он отложил книгу, сел на край кровати и уставился в потолок. На потолке была трещина, похожая на молнию. Максим вспомнил, как в детстве боялся, что однажды эта трещина разрастётся и потолок рухнет ему на голову. Теперь страхи были другими, но ощущение хрупкости мира осталось.

В ванной Максим долго стоял под душем, позволяя воде стекать по телу, смывая остатки сна и тревоги. Он закрыл глаза, прислушиваясь к шуму воды, который напоминал далёкий прибой. В какой-то момент ему показалось, что за стеной кто-то есть, но, прислушавшись, он понял, что это всего лишь его воображение. После душа он почувствовал себя немного лучше, но усталость никуда не ушла. Он оделся, выбрал из шкафа первую попавшуюся рубашку, даже не взглянув, в каком она состоянии. В зеркале он увидел своё отражение: невыспавшееся лицо, тёмные круги под глазами, небритый подбородок. Максим усмехнулся, подумав, что вряд ли кто-то сегодня обратит внимание на его внешний вид.