Тени на стекле

В глубине квартиры, где даже воздух казался отфильтрованным и стерильным, Илья Мельников лежал с открытыми глазами, наблюдая, как тонкая полоска света медленно ползёт по потолку. Он не спал уже больше часа, хотя будильник ещё не прозвучал. Время до рассвета всегда было для него особым. В эти минуты город под ним был похож на гигантский механизм, который только-только начинает движение, и в этом механизме он чувствовал себя единственным человеком, который знает, где спрятаны все шестерёнки. Он встал, не включая свет, и прошёл босиком по холодному полу к окну. Москва-Сити тонула в молочно-синей дымке, башни казались кораблями, дрейфующими в тумане. Где-то внизу, в лабиринте улиц, уже начиналась суета, но здесь, на высоте сорок второго этажа, всё было по-прежнему неподвижно и безмолвно. Он опёрся лбом о стекло, ощущая, как прохлада медленно вытягивает из него остатки сна. В голове крутились цифры, формулы, строки кода, которые он перебирал перед сном, как другие люди перебирают молитвы. Каждый день начинался с этого ритуала: проснуться раньше всех, убедиться, что мир ещё подчиняется его логике, что хаос не прорвался сквозь защитные слои его жизни.

Он включил ноутбук, не отрывая взгляда от города. Экран вспыхнул, отразив в стекле его лицо: усталое, с едва заметными тенями под глазами, и тусклый отблеск серебристых волос на висках. Он не любил смотреть на себя в такие моменты, но всегда делал это – как напоминание о том, что контроль начинается с мелочей. Открыл терминал, ввёл пароль, и на экране замелькали графики: азиатские рынки, валютные пары, сырьевые индексы. Всё привычно, всё под контролем. Но внутри, под этой хрупкой оболочкой порядка, уже начинало подниматься тревожное ощущение, что сегодня что-то пойдёт не так.

Он вспомнил вчерашний вечер – как долго сидел над отчетами, как пытался найти причину той самой аномалии. Это была не ошибка, не случайность. Скорее, нечто чужое, внедрённое в его систему с хирургической точностью. Он не мог объяснить это никому, даже самому себе, – только чувствовал, как что-то едва уловимое нарушает гармонию его цифрового мира. Он снова вернулся к коду, прокручивая в памяти последовательности команд, анализируя каждую строку, каждую переменную. Всё выглядело идеально, но где-то между символами пряталась тень.

В этот момент в квартире послышался лёгкий звук – тихий, почти незаметный, но Илья сразу насторожился. Он не ждал гостей, да и никто из его знакомых не мог попасть сюда без предварительного звонка. Он замер, прислушиваясь. Через несколько секунд дверь в коридоре тихо щёлкнула, и в проёме появился Максим, его ассистент. На нём был аккуратный костюм, чуть не по размеру, и в руках – поднос с кофе и свежими круассанами.

– Доброе утро, Илья Николаевич, – произнёс он чуть тише обычного, словно боялся потревожить хрупкое равновесие этого утра.

– Ты рано, – ответил Илья, не оборачиваясь. – Я думал, ты придёшь к восьми.

– Я решил, что сегодня лучше быть на месте заранее. – Максим поставил поднос на стол, выпрямился и замер, ожидая дальнейших указаний.

Илья кивнул, не отрывая взгляда от экрана. Он не любил лишних слов по утрам, а Максим уже давно привык к этому. В их отношениях было что-то отточенное, почти механическое: каждый знал свою роль и не пытался выйти за её пределы.