Где кончается система

В куполе всегда пахло озоном и чем-то ещё, что невозможно было бы описать словами, если бы не привычка искать запахи, которых не существовало. Я проснулся не от сигнала будильника, а от ощущения, будто кто-то смотрит на меня сквозь стены. Впрочем, здесь за каждым наблюдали. Мой модуль был стандартным: две стены, имитирующие дерево, одна – стекло с видом на искусственный сад, четвёртая – экран, на котором каждое утро появлялась надпись «Добро пожаловать, житель 4-17». Я никогда не считал себя жителем. Скорее – временным гостем в чужом доме, который почему-то называли моим.

Я встал, нащупал тапки и, не включая свет, вышел в коридор. Здесь всегда было одинаково: ровный свет, ровный шум вентиляции, ровные лица соседей, если они вообще встречались. В куполе не было ни ночи, ни дня, только смена режимов освещения и расписание, которое следовало соблюдать, чтобы не получить выговор от Системы. Система – наш невидимый воспитатель, друг и надзиратель одновременно. Она не ошибалась, не уставала, не жаловалась. Иногда мне казалось, что она даже не существует, а все её функции – просто набор привычек, которые мы сами себе навязали.

Я прошёл мимо двери Лины. Она всегда вставала раньше меня, чтобы успеть сделать зарядку и сварить кофе из порошка, который называли «Аромат Утра». Я не любил кофе, но иногда заходил к ней просто послушать, как она рассказывает о снах. Сегодня дверь была закрыта, и из-за неё не доносилось ни звука. Я решил не мешать.

В столовой было пусто. На длинном столе стояли одинаковые пластиковые подносы с надписями: «Рацион 1», «Рацион 2», «Рацион 3». Я взял тот, что ближе к выходу, и сел у окна. За стеклом – искусственный сад: пластиковые деревья, зелёные ленты вместо травы, несколько скамеек, на которых никто никогда не сидел. Иногда я представлял, что там, за стеклом, настоящий лес, и если выйти, можно услышать, как поют птицы. Я никогда не слышал пения птиц, только записи, которые иногда включала Система, чтобы повысить настроение.

– Доброе утро, житель 4-17, – сказал голос из динамика. Я не ответил. Система не ждала ответа. Она продолжила: – Сегодня ваш график включает технический осмотр сектора С-3. Не забудьте взять инструменты.

Я кивнул, хотя знал, что меня не видят. Или видят? В куполе всегда оставалась тень сомнения: где заканчивается забота и начинается контроль? Я доел завтрак, который на вкус напоминал всё сразу и ничего одновременно, и отправился в технический отсек.

В коридоре встретил Макса – он работал на складе и всегда шутил, что его единственная задача – не дать нам умереть со скуки. Он подмигнул мне и сказал:

– Слышал, ночью снова что-то глючило в секторе D? Говорят, свет моргал, а кто-то даже видел, как по стенам ползли тени.

Я пожал плечами. В куполе часто что-то ломалось, но никто не придавал этому значения. Всё равно всё починят, всё вернётся на круги своя. Макс ушёл, а я задержался у окна, глядя на сад. Иногда мне казалось, что за пределами купола есть что-то ещё. Не просто руины и пустота, как говорили взрослые, а настоящий мир, в котором можно дышать полной грудью.

В техническом отсеке пахло металлом и озоном. Я взял набор инструментов, проверил зарядку анализатора и вышел в сектор С-3. Здесь было тихо, только изредка раздавался щелчок – это Система переключала режимы вентиляции. Я снял панель с одного из распределительных щитов и начал проверять контакты. Всё было в порядке, но что-то не давало покоя. Я вспомнил слова Макса о тенях и вдруг заметил, что на стене появилась странная полоса – будто кто-то провёл по ней пальцем, оставив след на идеально чистой поверхности.