Испытание Несокрушимого

ГЛАВА 1. Ведьма
Завидя путников, стервятник, сидевший на сухой вершине одинокого дерева, насторожился и дёрнул морщинистой шеей. Один человек ехал на гнедом мерине, ведя в поводу серую лошадь, нагруженную узлами. За ними на пони поспевал второй, совсем ещё мальчишка. Стервятник увидел, что путники вооружены, и полетел за ними. Там, где оружие, там и мертвецы, рассуждала птица. А где мертвецы, там и обед. Уже несколько дней, как стервятнику не попадалось падали. Приходилось пристально наблюдать за дорогой, высохшей долиной и окрестностями. Вдруг спустится к мертвому руслу ручья лань и, ослабленная голодом и жаждой, упадёт, не найдя воды? Или повезёт встретить остатки трапезы степных волков…
Но там, где люди с оружием, вернее всего отыщется сладкий кусок.
Конные свернули как раз туда, куда падальщик соваться не любил – к деревне. По случаю засухи тут частенько проводились всякие молебны и песнопения, а стервятнику эти завывания были не по нраву. Однако сегодня тут было кое-что интересное! Птица сделала круг в вышине, а затем принялась постепенно спускаться ниже, чтобы разглядеть подробности.
Но готовилось неинтересное. Собирались жечь ведьму, а стервятник недолюбливал жареное мясо. Поэтому, сделав ещё пару кругов над деревней, он тяжело взмахнул крыльями и полетел восвояси. Пускай люди сами развлекаются, а ему ещё надо искать пропитание.
***
– А ну не сметь! Что за произвол? Без священника, без суда! – взвился над головами властный окрик. – С-смерды!
Крестьяне переглянулись. Рыцарь с оруженосцем показались им не слишком страшными. Тем паче, рыцарь ехал налегке, без лат – их везла терпеливая серая в яблоках лошадь. На её хозяине была лишь серая котта с алым знаком горящего Обода возле сердца. Жарко – слишком жарко для доспехов. Правда, пояс с мечом на путнике всё ж был, внушая уважение и трепет безоружным мужикам. Да и лицо у него все ж таки было жутковатое! Едва тронутое загаром, горбоносое, с нахмуренными густыми бровями. Губы тонкие, щеки впалые, гладко выбритые. Сквозь длинные пряди русых волос пробивалась редкая пока седина.
– Что творите?! Отвечать!
– Да вот, ваше магистерство, ведьму жгём, – сказал мужичок, демонстрируя факел.
При солнечном свете огонь казался совсем бледным.
– Засуха, видите ли. Самое то нынче – ведьму сжечь. Небось в них, ведьмах, источник всех бед, – вторил мужичку с факелом какой-то школярского вида юнец.
– Грамотный? – повёл носом путник.
– Грамотный, ваше магистерство! Университет в Ствимлинде, – затараторил юнец. – А без грамоты нынче куда? Сплошное мракобесие кругом!
– Так что ж ты сам-то мракобесничаешь? – прожевав и выплюнув кляп, спросила ведьма.
Её уже привязали к столбу, обложили соломой, подложили под ноги дров. Сухие – лучше не бывает. Хорошо гореть будет! Путник поморщился. Симпатичная молодая женщина деловито подобралась к ведьме и, истово обводя лицо знаком святого Обода, заткнула рот ведьме новой тряпкой.
– А раз вы, стало быть, духовного ордена, каков я делаю вывод, на вашу одежду глядя, то благословите на богоугодное дело, – заявил студент.
– Я-то духовного, – буркнул путник.
– Вот я и вижу, господин рыцарь, – обрадовался мужичок с факелом. – Вы уж не томите, благословите, да мы её пожгём. Глядишь, уже завтра к утру за такое великое дело нас небеса дождичком порадуют!