А где бабуля?

ГЛАВА 1.
В череде педагогических побед всеми любимой и почитаемой няни Терны Олерсон трагически зиял один-единственный провал. Сейчас это недоразумение, принадлежавшее старинному ведьминскому роду Олерсон, не спеша плелось по просёлку от железнодорожной станции к родному дому. За нею по пыльной дороге тащился видавший виды сундук на колёсиках. На резной крышке сидел нахохленный сыч с перебитым крылом. В сундуке поверх пары платьев и стопки учебников лежали прогоревший чугунный котелок, простреленная шляпа и сломанная пополам метла.
В таком виде Эгле Олерсон возвращалась в отчий дом уже в третий раз. Мать обещала, что проклянёт девушку, если та снова не сдаст экзамены. Что ж… надо было ставить условие иначе, потому что экзамены-то Эгле как раз сдала.
Когда село Олервин было уже близко, Эгле ускорила шаг. Навстречу пахнуло вечерними запахами: горячей похлёбки, свежего хлеба, дымом и овцами. Ещё отовсюду пахло наступающим летом: нагревшейся за день землёй, молодой травой и отцветающей рябиной. Её тут росло полным-полно, вон те холмы даже назывались Рябиновыми. Эгле было радостно оттого, что она вот-вот увидит родных и знакомых, обнимет бабушку, маму, сестёр и братьев, поклонится деду, а потом поприветствует на заднем дворе больших истуканов-праотцев и праматерей. Отец, конечно, ещё не вернулся из плавания, но можно будет потом подняться на скалы и посмотреть на море.
С такими мыслями Эгле не заметила, что её обгоняет велосипед. На повороте, спеша, качнулась вбок – и велосипедиста повело в сторону. Столкновение вышло разрушительным! Велосипед врезался в сундук, а велосипедист – в его хозяйку. Звон, гром, грохот! Котелок выкатился из сундука, а закатное солнце засверкало в велосипедных спицах. Сыч с перебитым крылом недовольно закричал – его вопли, похожие на лай маленькой собачки, раскатились над лугом и дорогой.
– Да какого фея? – рассердился ездок, поднимая сначала Эгле, потом опрокинутый сундук и только потом велосипед. – Не убилась?
– Наверно, ты просто плохо убивал, – не слишком удачно пошутила девушка и с удивлением увидела, как велосипедист сделал отводящий беду жест.
Непохож он был на какого-нибудь деревенского колдуна или ведуна! Обычный такой молодой мужчина немного старше, чем Эгле. Лет, может, двадцати пяти или около того. Лицо чисто выбритое – никакой там седой растрёпанной бородищи! – волосы светлые, глаза, как у большинства жителей Фарсланда, серые. Темноволосые и зеленоглазые Олерсоны не в счёт – они из других земель когда-то прибыли и по сей день выделялись среди светловолосых либо рыжих фарсландцев.
Парень отряхнул тёмные брюки, поправил некогда белую рубашку – теперь она была скорее цвета придорожной пыли и грязи. И вздохнув, принялся осматривать свой велосипед, словно ничего важнее тут не было.
– У тебя кровь на локтях, – сказала Эгле неловко.
– Заживёт, – проворчал парень.
– Хочешь, вылечу? Я могу!
– Я уж вижу, – ответил молодой человек, снисходительно озирая её приданое. – Вижу, что ты лучше умеешь ломать и калечить, чем строить и лечить. Ведьма!
– Ну и ведьма, ну и что, в Олервине полдеревни наших, – фыркнула девушка, ничуть не обидевшись. – И да, я недоучка, меня вот из школы ведьм выгнали. А ты зато вообще мужчина. Даже небось колдовать не умеешь. И даже вот это, – она повторила магический жест парня, – делаешь просто потому, что у кого-то подглядел.