гАдская работёнка

Ургриен задумчиво провёл пальцем по огненной полосе на листке. Она приятно жгла кожу. Приключение оказалось интересным, щекочущим нервы, и, что греха таить, подняло демону настроение.
Пока вспоминал, едва не прослезился: видно, материальное тело дало слабину. Не иначе! Но тут из-за двери приёмной по срединным делам высунулась аккуратно причёсанная девичья голова.
– Демон Ургриен? – вопросила она строго.
– Угу, – сказал Ургриен.
– Зайдите, вас ожидают.
– Да мне б только печать…
– Зайдите-зайдите, – нетерпеливо повторила голова.
Он вошёл. Голова полетела следом, не испытывая ни малейшего смущения оттого, что не была прикреплена к телу. Тело тем временем залихватски барабанило по клавишам печатной машинки. В стуке даже слышался определённый ритм.

У забранного плотными занавесками окна в удобном кожаном кресле расположился Люсьен. В материальном обличии он был утончён, смугл, облачён в удивительный блестящий костюм с очень узкими брюками и позолотой на обшлагах камзола. Высокие сапоги сверкали, отражая свет многочисленных свечек.
– Приветствую, – лениво сказал Люсьен. – У меня для тебя дополнения к списку.
– Что? – так и вскинулся Ургриен. – Мне был обещан отпуск!
– Тебе было обещано повышение, – заметил Люсьен.
– А потом отпуск! Сто лет и ещё две недели! Оплачиваемый!
– Вот потом и оплачешь, – схохмил старший демон. – А пока прими и распишись.
Ургриен протянул свой список. Люсьен окинул его недовольным взглядом и поднял на Ургриена полные огня глаза.
– Через месяц? – спросил он нехорошим голосом. – Ты что… вступил с мальчишкой… в переговоры?
Он вдруг закрыл лицо рукой. Картинно, напоказ.
Ургриен ткнул пальцем в список.
– Что вообще за канитель? – спросил он. – Сделать так, чтобы Матильда Виркин, шести с половиной лет, и Санни Виркин, шести лет, разлучились навсегда. И примечание – не убивать.
– Ты и не сможешь их убить, – ухмыльнулся Люсьен. – Но вступать в переговоры… с делом… это ж надо быть таким идиотом!
Ургриен приподнял правую бровь. Левая после ангельского кнута ему не повиновалась: удар перечеркнул её, оставив белёсый шрам, который ухудшил подвижность мышцы. Спорить с начальством, конечно, дорого встанет, но прояснить кое-какие моменты демону бы не помешало.
– Что не так с мальчишкой? Про девочку я понял, она предназначена сыну Накрови и будет править всем Срединным миром, тра-ля-ля, щас я зарыдаю. Но почему нельзя уничтожить её братца?
– Много будешь знать – быстро прогоришь на своей работёнке, – ответил ему Люсьен.
Не то чтобы резко, скорее устало. Но Ургриен уже шевельнул ноздрями, чуя, что старшего демона можно дожать.
– Лю, – сказал он, нарочно вытянув губы дудочкой.
Начальство терпеть не могло, когда его имя сокращали или коверкали. Демоны вообще недолюбливают, когда кто-то вольно обращается с их именами. К тому же – одно дело «Ург», что звучит угрожающе даже в сокращённом варианте. Другое – «Лю». «Я тя лю», – может развязно сказать какой-нибудь сопляк с улицы какой-нибудь аналогичной соплячке.
Назвать же старшего «Лю» может лишь… никто. Люсьен скрипнул клыками так зверски, что Ургриен засепетил:
– Я тебя не выдал хранителю, пока ты ходил по их ангельскому архиву. Меня в цепях держали, меня вербовать пытались, меня хранители соблазняли, но не поддался я!