Все жанры Все авторы
Последняя почка (сборник) - Владимир Тучков

Последняя почка (сборник)

Страниц

105

Год

2007

В книге, принадлежащей талантливому московскому писателю Владимиру Тучкову, величающемуся своими романами, в том числе и знаменитым произведением "ТАНЦОР", а также своими впечатляющими акциями, переживающими "позитивную шизофрению", собраны его необычные рассказы. Вперемешку с уморительным юмором, парадоксами и хитростью, автор как будто ведет нас за нос. Собирая своих героев, включая колдунов, наркоманов и некрофилов, Тучков заставляет их выкручиваться на самые нелепые способы. Изначально, наивный читатель может возмутиться: "Что за сумасшедший цирк, - воскликнет он, - как можно так описывать реальность?!" Но затем он осознает, что данная реальность может быть представлена только таким образом.

В своей книге Владимир Тучков удачно комбинирует юмор и абсурд, погружая читателя в уникальное литературное путешествие. Его рассказы заставляют задуматься о том, каким образом могут переплестись реальность и вымысел, и вызывают чувство непредсказуемости и изумления. Аккуратно сплетенная интрига и качественное описание каждого персонажа делают книгу поистине увлекательным чтением.

Все рассказы Владимира Тучкова имеют яркую галерею персонажей, начиная от сказочных колдунов и заканчивая контрастными антигероями. Они представляют собой пикантное сочетание различных сторон человеческой натуры, вызывая диапазон эмоций у читателя. Таким образом, автор приглашает нас заглянуть за кулисы реальности и взглянуть на мир с другой стороны. Каждый рассказ несет в себе уникальное послание о жизни, которое может быть понято лишь теми, кто готов принять вызов искусства и окунуться в мир Владимира Тучкова.

Читать бесплатно онлайн Последняя почка (сборник) - Владимир Тучков

Памяти Нины Искренко


Ираида Штольц и ее дети

Референт Союза художников с чувством собственного достоинства, намертво приросшим к гладкому ухоженному лицу, вошел в Отдел записей актов гражданского состояния. Отыскал необходимую дверь и, не поздоровавшись, спросил у сидевшей за крайним столом сорокапятилетней девушки:

– На Ираиду Штольц подготовили?

Девушка неприветливо ответила:

– Сейчас у нас работа с документами. Приходите после обеда.

– Вы понимаете, что вы говорите? – начал вскипать референт. – Она народный художник, трижды лауреат! Ираида Штольц!

Поскольку речь шла о столь титулованном клиенте, девушка засуетилась, сказала: «Одну минуточку» и начала копошиться в папке, на которой было красиво выведено «Свидетельства о смерти».

Однако свидетельства на Штольц не было. О чем и сообщила девушка нетерпеливому посетителю.

– Господи, – воскликнул референт, словно при нем высморкались на пол, – что за дикость такая! Да Шагина она, Шагина, Ирина Степановна! Чему вас только в школе учили!

Бумажка, свидетельствующая о смерти Ирины Степановны Шагиной, тут же отыскалась. И референт, схватив ее, устремился к поджидавшей его служебной машине, чтобы в другой инстанции, предъявив свидетельство о смерти, получить следующую бумажку, без которой не могло быть и речи о получении еще одной бумажки и, соответственно, не могли состояться ни торжественная гражданская панихида в Колонном зале Дома Союзов, ни захоронение в столь необычном месте, ни обильные поминки в ресторане Союза художников.

Да, референт, конечно, не только прекрасно знал настоящую фамилию Ираиды Штольц, но и вполне сносно ориентировался в ее биографии. Однако не только он, но даже и ее близкие друзья (которых у нее не было), и члены семьи (которой у нее тоже никогда не было) не знали, какую тайну она унесла с собой в могилу. Какую страшную тайну! Если бы она вдруг открылась, то не было бы не только взвода кремлевских курсантов, отдающих салют у могилы, и Колонного зала Дома Союзов, но и поминок даже из расчета по рубль пятьдесят на каждого приглашенного. Да и приглашенные остереглись бы посетить столь сомнительное мероприятие. Более того, российский андеграунд признал бы ее своей, художницей-нонкоформисткой, а радио «Голос Америки» посвятило бы творческому наследию Ираиды Штольц полуторачасовую программу.


На третий день после окончания гимназии Ираида Штольц раз и навсегда порвала с удушающей атмосферой семьи, погрязшей в уродстве мещанства. Еще через два дня она сошла на Финляндском вокзале, чтобы кинуться с головой в бурную жизнь столичной богемы. А через месяц была уже своей в «Бродячей собаке». Пила вино и курила наравне с мужчинами. Несколько раз попробовала марафет [1]. С исступленным восторгом раскачивалась на стуле под завывание длинноволосых поэтов. Радостно кивала головой на лекции об упразднении Бога. Вместе со всеми яростно кричала «Долой!», когда как-то раз в зале появился Блок. И даже участвовала в потасовке после того, как Маяковский прочел свое «Нате!», что было зафиксировано в полицейском протоколе.

Вскоре, будучи барышней честолюбивой, не желавшей довольствоваться положением статистки на этом празднике жизни, Ираида Штольц сошлась с художниками, которые декларировали яростное неприятие цвета и формы и отчаянно воевали с мирискусниками. Правда, последние об этом даже и не подозревали, что, впрочем, не меняло сути вещей. Ознакомившись с манифестом и приняв его полностью, разве что за исключением восьмого пункта, где речь шла о переносе столицы на Мадагаскар, Ираида Штольц начала размашисто швырять на холст краски.

Вам может понравиться: